Неточные совпадения
Подошедши к одному из окон, он даже раздвинул тяжелые занавески. Так, показалось ему, мало давали света громадные окна кабинета, выходившие на одну из лучших улиц Петербурга. Раннее серое декабрьское утро на самом деле не приветливо и мрачно смотрелось в комнату и тускло освещало огромный письменный стол, заваленный
массою книг,
бумаг и тетрадей, большой турецкий диван, покрытый шалями, и всю остальную, манящую к покою, к кайфу обстановку кабинета.
— У наших ворот стоят шпионы — такую
массу бумаги мы не сумеем вынести из дому незаметно, — а спрятать негде, а я думаю, они снова придут сегодня ночью. Значит, как ни жаль труда — мы сожжем все это.
Я схватил всю кипу и с каким-то диким ожесточением бросил ее в камин. С наслаждением следил я, как сначала повалил из-под кипы густой, черный дым; как отдельные листы постепенно свертывались, коробились и бурели; как ОГОНБ, долгое время не будучи в состоянии осилить брошенную в него
массу бумаги, только лизал ее края; как, наконец, он вдруг прорвался сквозь самый центр массы и разом обхватил ее.
Среди
массы бумаг, книг, прошлогодних газет, ветхих стульев, сапог, халатов, кинжалов и колпаков, на маленькой, обитой сизым коленкором кушетке спала его хорошенькая жена, Амаранта.
Неточные совпадения
На первый раз трудно было разобраться в такой
массе цифр, и Веревкин половину
бумаг сложил в свой объемистый портфель с оборванными ремнями и сломанным замком.
Надзиратели из привилегированных, как бы стыдясь своей должности, стараются выделиться из
массы своих сотоварищей хотя чем-нибудь: один носит на плечах жгуты потолще, другой — офицерскую кокарду, третий, коллежский регистратор, называет себя в
бумагах не надзирателем, а «заведующим работами и рабочими».
— Господин следователь, вам небезызвестно, что и в казенном доме, и в частном есть
масса таких формальностей, какие существуют только на
бумаге, — это известно каждому. Я сделал не хуже не лучше, чем все другие, как те же мои предшественники… Чтобы проверить весь инвентарь такого сложного дела, как громадные промысла, потребовались бы целые годы, и затем…
И тут: придет посторонний проситель, подаст, полусогнувшись, с жалкой улыбкой,
бумагу — мастер возьмет, едва дотронется до нее пером и передаст другому, тот бросит ее в
массу тысяч других
бумаг, — но она не затеряется: заклейменная нумером и числом, она пройдет невредимо через двадцать рук, плодясь и производя себе подобных.
Владимир принялся рьяно за дела; ему понравилась бюрократия, рассматриваемая сквозь призму девятнадцати лет, — бюрократия хлопотливая, занятая, с нумерами и регистратурой, с озабоченным видом и кипами
бумаг под рукой; он видел в канцелярии мельничное колесо, которое заставляет двигаться
массы людей, разбросанных на половине земного шара, — он все поэтизировал.