Свидетели защиты подтвердили рассказ обвиняемого об исчезновении Насти и то, что она была последнее время «не в себе», и выразили убеждение, что
пожар дома села Серединского был делом ее безумных рук.
Неточные совпадения
Николай Герасимович не скрыл в беседе со своим защитником трагическую судьбу его любовницы Настасьи Лукьяновны Червяковой, которую он уже безумную видел в саду, окружавшем сгоревший
дом в Серединском, откуда она и убежала и лишь через неделю после
пожара была найдена повесившеюся в соседнем лесу.
Там еще было живо в памяти время
пожара господского
дома и обнаружение затем самоубийства «барской барыни» Настасьи Лукьяновны.
«В ночь на 25 июля 1882 года, — гласил между прочим этот акт, — в селе Серединском, Боровского уезда, Калужской губернии, сгорел деревянный, одноэтажный с антресолями
дом местного землевладельца, состоящего в запасе кавалерии корнета Николая Герасимовича Савина.
Дом в это время никем занят не был.
Пожар начался на чердаке, так как
дом был заперт, и управляющий имением Савина, крестьянин Гамаюнов, высказал предположение, что
пожар произошел от поджога, но подозрения ни на кого не заявил.
Время и место возникновения
пожара удостоверено было при следствии несколькими свидетелями. Из них первые очевидцы
пожара, крестьяне Щевелев и Бобылев, увидев, что у барского
дома горит крыша, побежали на
пожар и нашли
дом запертым, а потому отбили замок у входных дверей в нижнем этаже; в антресолях огня еще не было. Когда же они открыли дверь, ведущую на чердак, то идти туда было уже нельзя.
Владелец сгоревшего
дома корнет Савин, уехавший тотчас же после
пожара, и живший до него в селе Серединском во флигеле несколько дней, о причине
пожара не объяснил ничего.
Прежде всего показалось подозрительным то, что Савин впервые застраховал 18 января 1882 года, то есть за полгода до
пожара, в „Российском страховом обществе“, через посредство живущего в Туле агента общества статского советника Мерцалова,
дом в 20 000 рублей, отдельно от него каменный флигель в 6000 рублей и смешанную людскую постройку в 4000 рублей.
Интерес сосредоточился на свидетелях защиты, перед которыми обвиняемый дал пространное объяснение о встрече в саду в Серединском с Настей, исчезнувшей из
дома за несколько дней до
пожара и, видимо, впавшей в безумие.
Аббат Гавриил Грубер, избранный в начале царствования императора Александра I «генералом» восстановленного в России ордена иезуитов, погиб в огне в ночь на 26 марта 1805 года, во время страшного
пожара дома католической церкви, где он жил после изгнания из этого дома митрополита Сестренцевича, возвращенного новым государем из ссылки и снова ставшего во главе католической церкви в России.
Князь Сергей Сергеевич Луговой остался один. Он долго не мог прийти в себя от полученного им известия. Даже
пожар дома, случившийся в день самовольного открытия им беседки-тюрьмы, стушевался перед этой исповедью Никиты.
Неточные совпадения
И началась тут промеж глуповцев радость и бодренье великое. Все чувствовали, что тяжесть спала с сердец и что отныне ничего другого не остается, как благоденствовать. С бригадиром во главе двинулись граждане навстречу
пожару, в несколько часов сломали целую улицу
домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой. На другой день
пожар уничтожился сам собою вследствие недостатка питания.
В ту же ночь в бригадировом
доме случился
пожар, который, к счастию, успели потушить в самом начале. Сгорел только архив, в котором временно откармливалась к праздникам свинья. Натурально, возникло подозрение в поджоге, и пало оно не на кого другого, а на Митьку. Узнали, что Митька напоил на съезжей сторожей и ночью отлучился неведомо куда. Преступника изловили и стали допрашивать с пристрастием, но он, как отъявленный вор и злодей, от всего отпирался.
Я возвращался домой пустыми переулками станицы; месяц, полный и красный, как зарево
пожара, начинал показываться из-за зубчатого горизонта
домов; звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!..
Сама бывшая хозяйка его, мать умершей невесты Раскольникова, вдова Зарницына, засвидетельствовала тоже, что, когда они еще жили в другом
доме, у Пяти Углов, Раскольников во время
пожара, ночью, вытащил из одной квартиры, уже загоревшейся, двух маленьких детей и был при этом обожжен.
Дома новы́, но предрассудки стары. // Порадуйтесь, не истребят // Ни годы их, ни моды, ни
пожары.