Оставшись на восемнадцатом году после смерти матери и отъезда сестры в Голштинию, она без руководителей, во всем блеске красоты необыкновенной, получившая в наследие от родителей страстную натуру, от природы одаренная добрым и нежным сердцем, кое-как или, вернее, вовсе невоспитанная, среди грубых нравов, испорченных еще лоском обманчивого полуобразования, бывшая предметом постоянных подозрений и недоверия со
стороны двора, цесаревна видела ежедневно, как ее избегали и даже нередко от нее отворачивались сильные мира сего, и поневоле искала себе собеседников и утешителей между меньшей братией.
Но едва успели они переступить порог, как все провалилось, и они услышали шум, похожий на тот, который бывает при спуске корабля на воду. Мадам Крузе и великая княгиня упали на пол. В эту минуту из противоположной двери, со
стороны двора, вошел Левашев. Он поднял Екатерину Алексеевну и вынес из комнаты.
Неточные совпадения
По начатым розыскам со
стороны прибывшего полицейского чина было обнаружено, что княжна с вечера довольно рано отпустила прислугу, имевшую помещение в людской — здании, стоявшем в глубине
двора загородного дома княжны Полторацкой на берегу Фонтанки, где покойная жила зиму и лето, и даже свою горничную отправила в ее комнату, находившуюся в другом конце дома и соединенную с будуаром и спальней княжны проволокой звонка.
Преследуя эту цель, французское правительство выразило желание, чтобы между стокгольмским
двором и Елизаветой Петровной установилось некоторое соглашение, а именно, Швеция обязалась бы напасть на русских по первому требованию, а Елизавета, со своей
стороны, обещала бы, вступив на престол, возвратить ей часть прибалтийских провинций, завоеванных Петром Великим.
Частные люди, со своей
стороны, старались не отставать от
двора и наперерыв друг пред другом устраивали у себя обеды, балы, маскарады с иллюминациями и фейерверками.
Напротив, на другой
стороне Фонтанки, стоял на углу, где теперь кабинет Его Величества,
двор лесоторговца Д. Л. Лукьянова, купленный Елизаветою Петровною 6 августа 1741 года для постройки Аничковского дома для графа Алексея Григорьевича Разумовского.
Были грабежи и на «Невской перспективе», так что приказано было восстановить пикеты из солдат для прекращения сих «зол». Имеется также известие, что на Выборгской
стороне, близ церкви Сампсония, в Казачьей слободе, состоявшей из двадцати двух
дворов, разные непорядочные люди имели свой притон. Правительство сделало распоряжение перенести эту слободу на другое место.
Дом стоял в глубине обширного
двора, примыкавшего к нему с одной
стороны и огороженного дубовым забором с такими же массивными дубовыми воротами.
«Я тебе, Чичиков, — сказал Ноздрев, — покажу отличнейшую пару собак: крепость черных мясов [Черные мяса — ляжки у борзых.] просто наводит изумление, щиток [Щиток — острая морда у собак.] — игла!» — и повел их к выстроенному очень красиво маленькому домику, окруженному большим загороженным со всех
сторон двором.
Постройка с правой
стороны двора служила конюшней для лошадей и хлевом для рогатого скота. Изъеденная колода и обгрызенные столбы свидетельствуют о том, что лошадям зимой дают мало сена. Китайцы кормят их резаной соломой вперемешку с бобами. Несмотря на это, лошади у них всегда в хорошем теле.
По левой
стороне двора, прямо против ворот, тянулся ряд служб; тут были конюшни, денники, сараи, ледник, погреб и несколько амбаров.
Неточные совпадения
Реформы, затеянные Грустиловым, были встречены со
стороны их громким сочувствием; густою толпою убогие люди наполняли
двор градоначальнического дома; одни ковыляли на деревяшках, другие ползали на четверинках.
На
дворе, первое, что бросилось в глаза Вронскому, были песенники в кителях, стоявшие подле боченка с водкой, и здоровая веселая фигура полкового командира, окруженного офицерами: выйдя на первую ступень балкона, он, громко перекрикивая музыку, игравшую Офенбаховскую кадриль, что-то приказывал и махал стоявшим в
стороне солдатам.
Сначала мешала возня и ходьба; потом, когда тронулся поезд, нельзя было не прислушаться к звукам; потом снег, бивший в левое окно и налипавший на стекло, и вид закутанного, мимо прошедшего кондуктора, занесенного снегом, с одной
стороны, и разговоры о том, какая теперь страшная метель на
дворе, развлекали ее внимание.
И опять по обеим
сторонам столбового пути пошли вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином, бегущим из постоялого
двора с овсом в руке, пешеход в протертых лаптях, плетущийся за восемьсот верст, городишки, выстроенные живьем, с деревянными лавчонками, мучными бочками, лаптями, калачами и прочей мелюзгой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля неоглядные и по ту
сторону и по другую, помещичьи рыдваны, [Рыдван — в старину: большая дорожная карета.] солдат верхом на лошади, везущий зеленый ящик с свинцовым горохом и подписью: такой-то артиллерийской батареи, зеленые, желтые и свежеразрытые черные полосы, мелькающие по степям, затянутая вдали песня, сосновые верхушки в тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны как мухи и горизонт без конца…
— Подлец, до сих пор еще стоит! — проговорил он сквозь зубы и велел Селифану, поворотивши к крестьянским избам, отъехать таким образом, чтобы нельзя было видеть экипажа со
стороны господского
двора.