Неточные совпадения
Капитолина Андреевна Строганова — как значилась она в метрическом свидетельстве — жила в доме князя на положении полубарыни, полугорничной. Спала она в девичьей,
хотя и в отделенном ширмами уголку,
дни же проводила в комнате княжны, но в гостиную выходила только к очень близким знакомым. Платья носила она с княжеского плеча.
В эту пору своей жизни и службы Александр Васильевич продолжал ревностно заниматься своим умственным образованием, которое приняло теперь более общее развитие. Он не
хотел быть только ремесленником военного
дела, и именно потому, что ставил его выше всякого другого. По всему казалось, что из него должен был выйти ученый-теоретик, так как военная служба вовсе не требовала в то время солидного образования и невежество было почти сплошное, нимало не препятствуя движению вперед по чиновной лестнице.
А между тем получить назначение в армию было
делом очень легким, лишь бы нашлось кому замолвить словечко, так как в описываемое нами время все делалось из милости и по связям родства и свойства. Но Александр Васильевич не
хотел и не имел покровителей, а потому и должен был остаться в тени.
— Братья, — дрожащим от волнения голосом заговорил Амвросий, — се аз пред вами беззащитный. Ужели вы оскверните руки свои братоубийством? Паче этого, ужели поднимется рука ваша на поставленного над вами по воле Божьей архипастыря? Ужели я, честный служитель алтаря, польщусь на деньги, которые вы приносили как посильную лепту Царице Небесной? Я
хотел охранить их от лихих, корыстных людей, чтобы употребить на богоугодное
дело призрения сирот. Образумьтесь, братья мои во Христе Боге нашем!
— Ты несколько ее переиначил: от любви до ненависти, а не наоборот. Но не в этом
дело, я постараюсь, не ручаясь за успех,
хотя предвижу полнейшее фиаско. Это будет уж не моя вина.
— Он не поедет. Да о чем речь, княжна? Разве вы так на самом
деле не
хотите, чтобы князь женился?
— О, мой милый, я так счастлива, что ты любишь меня. Что нам за
дело, умрет он или не умрет, женится или не женится. Лишь бы ты был около меня, всегда… всегда… Ведь ты тоже не
хотел бы со мной расстаться.
Французы Виомениля будут перевезены во Львов. Французы Дюмурье в Бялу, в Литву; польские конфедераты в Смоленск. Люди невоенные отправляются куда
хотят; больные пленные, которые в состоянии выдержать дальний путь, получают надлежащую помощь. Накануне
дня, назначенного для сдачи, русские провели всю ночь под ружьем.
— Капуста хорошее
дело, да теперь не
хочу.
Прибыв в Гирсово, он увидел всю опасность своего положения, но это нимало его не беспокоило. Суворов сам говаривал, что был чрезвычайно счастлив тем, что ему поручали всегда самые опасные
дела, за которые никто не
хотел браться, а поэтому волей-неволей представляли ему случай к отличию. Несмотря на всю невыгодность положения, Александру Васильевичу удалось отразить сильное нападение турок на Гирсово и удержать эту крепость во власти русских.
Оставшиеся в живых не
разделяли, однако, этого мнения, они хлопотали о чем-то, к чему-то стремились, на что-то надеялись, рассчитывали — словом, жили и
хотели быть счастливыми во что бы то ни стало.
Хотя предначертанный путь жизненной деятельности расстилался перед ним еще очень длинным, очень далеким до цели, но Суворов не мог в то же время не чувствовать сухости пройденной жизни, некоторого нравственного утомления от чрезмерного однообразия влечений и
дел.
Предстояла практическая военная деятельность в обширном размере, а лучшего боевого генерала посылали строить крепости. Суворов, по своему обыкновению, весь отдался
делу, на него возложенному,
хотя и неприятному, и лишь изредка наезжал в Петербург, находя, впрочем, и эти кратковременные отлучки неудобными.
Хотя сердце у него скоро прошло, и на другой или на третий
день он приказал снова зачислить Горчакова на службу, но случай этот считался дурным предзнаменованием.
— Пустое! — воскликнул он, рассердившись. — Ганнибал прошел Испанию, переправясь через Рому, поразив галлов, перешел Альпы, взял в три
дня Турин. Он будет моим учителем.
Хочу быть преемником его гения.
Александр Васильевич на
деле доказал ошибочность этого мнения. Правда, вследствие непрестанно и ясно обнаруживавшегося недоброжелательства венского кабинета продолжение войны становилось не только невозможным, но и напрасным; однако Суворов
хотел с честью и со славою сойти с поля сражения.
Борьба была неравная, и семьдесят лет взяли свое. С трудом дотащился он до Кобрина и здесь слег.
Хотя он и написал в Петербург, что остановился только на четыре
дня, но такое решение не основывалось ни на чем, кроме надежды, и остановка потребовалась в десять раз длиннее. Здесь болезнь его развилась и выразилась в новых, небывалых еще симптомах.
Первые
дни он
хотя с трудом, но выносил дорогу. Потом это ему сделалось не по силам, и он принужден был остановиться в деревне, невдалеке от Вильны. Лежа на лавке в крестьянской избе, он стонал в голос, перемежая стоны молитвами и жалея, что не умер в Италии. Однако припадки болезни мало-помалу стихли, больного опять положили в карету и повезли дальше.
И на Выборгской стороне, в доме вдовы Пшеницыной,
хотя дни и ночи текут мирно, не внося буйных и внезапных перемен в однообразную жизнь, хотя четыре времени года повторили свои отправления, как в прошедшем году, но жизнь все-таки не останавливалась, все менялась в своих явлениях, но менялась с такою медленною постепенностью, с какою происходят геологические видоизменения нашей планеты: там потихоньку осыпается гора, здесь целые века море наносит ил или отступает от берега и образует приращение почвы.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как
хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом
деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Хлестаков. Нет, я не
хочу! Вот еще! мне какое
дело? Оттого, что у вас жена и дети, я должен идти в тюрьму, вот прекрасно!
)Мы, прохаживаясь по
делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому что я не так, как иной городничий, которому ни до чего
дела нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию
хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто в награду, случай доставил такое приятное знакомство.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в свое
дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я
хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь свою».
По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за ним судья с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы
хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев
день!» За ним Коробкин, обратившийся к зрителям с прищуренным глазом и едким намеком на городничего; за ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга глазами.