Неточные совпадения
Этой женщиной была загадочная Глаша. Уже более трех месяцев
жила она у Марии Петровны, с месяц до вступления в лагерь
жил с ней
под одной
кровлей Александр Васильевич. С памятного, вероятно, читателям взгляда, которым она окинула молодого Суворова и от которого его бросило в жар и холод и принудило убежать в казармы, их дальнейшие встречи в сенях, встречи со стороны Глаши, видимо, умышленные, сопровождались с ее стороны прозрачным заигрыванием с жильцом ее тетки.
— Не видеть вас, хотя издали, не
жить под одной
кровлей с вами, не дышать тем воздухом, которым дышите вы… Это, простите, княжна, для меня невозможно… Лучше смерть…
Прошло две недели — и я под венцом // С Сергеем Волконским стояла, // Не много я знала его женихом, // Не много и мужем узнала, — // Так мало мы
жили под кровлей одной, // Так редко друг друга видали!
Неточные совпадения
— Хоть в газетах печатайте. Какое мне дело?.. Что, я разве друг его какой?.. или родственник? Правда, мы
жили долго
под одной
кровлей… А мало ли с кем я не
жил?..
— А знаете, Павел Иванович, — сказал Манилов, которому очень понравилась такая мысль, — как было бы в самом деле хорошо, если бы
жить этак вместе,
под одною
кровлею, или
под тенью какого-нибудь вяза пофилософствовать о чем-нибудь, углубиться!..
— Напрасно ж она стыдится. Во-первых, тебе известен мой образ мыслей (Аркадию очень было приятно произнести эти слова), а во-вторых — захочу ли я хоть на волос стеснять твою жизнь, твои привычки? Притом, я уверен, ты не мог сделать дурной выбор; если ты позволил ей
жить с тобой
под одною
кровлей, стало быть она это заслуживает: во всяком случае, сын отцу не судья, и в особенности я, и в особенности такому отцу, который, как ты, никогда и ни в чем не стеснял моей свободы.
Братья,
живя под одной
кровлей, были гораздо дальше друг от друга, чем раньше, когда Тит Привалов представлял собой совершенно неизвестную величину.
Старик неудержимо болтал всю дорогу, пока они шли от избы старосты Дорони до мельничного флигелька; он несколько раз от волнения снимал и надевал шапку. У Бахарева дрогнуло сердце, когда он завидел наконец ту
кровлю,
под которой
жила его Надя, — он тяжело дышал и чувствовал, как у него дрожат ноги.