— Дизентерия тоже не принадлежит к числу опасных болезней, но страшно истощает организм, особенно при затяжной форме… — отвечал мне молодой врач-петербуржец, оставленный при академии для усовершенствования, но прервавший свои
научные занятия, чтобы потрудиться на театре войны.
Она знала, что для этого прежде всего нужно, чтобы братьев ничто не отрывало от их
научных занятий, а этому первым препятствием становилась бедность.
В эту пору сомнений и разочарований я с особенною охотою стал уходить в
научные занятия. Здесь, в чистой науке, можно было работать не ощупью, можно было точно контролировать и проверять каждый свой шаг; здесь полновластно царили те строгие естественнонаучные методы, над которыми так зло насмехалась врачебная практика. И мне казалось, — лучше положить хоть один самый маленький кирпич в здание великой медицинской науки будущего, чем толочь воду в ступе, делая то, чего не понимаешь.
Относясь еще вчера весьма пассивно к матушкиному проекту моих усиленных
научных занятий, я теперь уже осуждал себя за это равнодушие — и теперь сам страстно желал учиться, и учиться не для чего-нибудь корыстного, не для чинов, не для званий или денежных выгод, а именно для самих знаний, для постигания всего того, что при незнании и необразованности проходит у человека незамеченным и ничтожным, меж тем как при глубоком разумении жизни в ней все так осмысленно, так последовательно, причинно и условно, что можно властвовать жизнью, а не подчиняться ей.
Но ни в первый, ни во второй мой приезд из Казани при большом потреблении беллетристики во мне не начинал шевелиться литературный червяк. Это явилось гораздо позднее, в самый разгар моих
научных занятий, уже дерптским студентом.
Суворов продолжал тянуть солдатскую лямку; в 1750 году он был произведен в подпрапорщики, в 1751-м — в сержанты. Дела было у него, кроме
научных занятий, много, и в этой усиленной деятельности он находил забвение нет-нет да и мелькавшего перед ним образа покойной Глаши. Данную в память ее клятву он соблюдал свято.
Неточные совпадения
Другое дело, о котором просила Богодуховская, состояло в том, чтобы выхлопотать содержащемуся в Петропавловской крепости Гуркевичу разрешение на свидание с родителями и на получение
научных книг, которые ему нужны были для его ученых
занятий.
В марте получил я аттестат, поистине не заслуженный мною. Мало вынес я
научных сведений из университета не потому, что он был еще очень молод, не полон и не устроен, а потому, что я был слишком молод и детски увлекался в разные стороны страстностью моей природы. Во всю мою жизнь чувствовал я недостаточность этих
научных сведений, особенно положительных знаний, и это много мешало мне и в служебных делах и в литературных
занятиях.
Снова столовая… После двух часов с десятью минутами перерыва
занятий «
научными предметами», то есть уроками Закона Божия, грамотой, и арифметикой, воспитанниц ведут пить чай.
Окончив
занятия в форме строго
научной, он давал мне сладчайшую умственную пищу, продолжая разговор о том же предмете в форме легкой и приятной, всегда вызывающей на размышления и дающей для них обильную пищу.
Но мне делалось как-то жутко и как бы совестно перед самим собою — как же это я, после семилетнего пребывания в двух университетах (Казани и Дерпте), после того как сравнительно с своими сверстниками отличался интересом к серьезным
занятиям (для чего и перешел в Дерпт), после того как изучал специально химию, переводил
научные сочинения и даже составлял сам учебник, а на медицинский факультет перешел из чистой любознательности, и вдруг останусь «не кончившим курса», без всякого звания и всяких «прав»?