Неточные совпадения
Австрийцы имели свои понятия о
войне, считали выработанными военные правила непреложными, а
на русских смотрели, как
на недозрелых еще для высших военных соображений, почему, например, хвалили Кутузова, как полководца, но находили нужным руководить его действиями; с другой
стороны, сам император Александр думал, что, воюя такое продолжительное время с Наполеоном, австрийцы лучше русских могли изучить образ
войны с ним, и, считая себя
в этой кампании только союзником Австрии, находил более приличным, чтобы главными деятелями
в ней были австрийский генералы.
Страна ровная, с открытыми границами со всех
сторон, Пруссия не представляла даже
в середине таких преград, за которыми после уничтожения армии, можно было укрыться
на время и организовать народное восстание, к тому же французская армия была почти у границ Пруссии и Наполеону не нужно было
в войне с нею побеждать даже расстояния.
Минута объявления
войны Наполеону со
стороны Пруссии, казалось, была самая благоприятная, так как необыкновенное оживление охватило все прусское общество. Пылкий принц Людовик, симпатичная королева не уезжали из лагеря; профессора
на кафедрах, поэты
в стихах призывали народ к оружию и даже философ Фихте
в речах своих к германскому народу просил как милости принять его
в ряды прусской армии.
Неточные совпадения
— Да моя теория та:
война, с одной
стороны, есть такое животное, жестокое и ужасное дело, что ни один человек, не говорю уже христианин, не может лично взять
на свою ответственность начало
войны, а может только правительство, которое призвано к этому и приводится к
войне неизбежно. С другой
стороны, и по науке и по здравому смыслу,
в государственных делах,
в особенности
в деле воины, граждане отрекаются от своей личной воли.
Она понимала, что если она до сих пор могла укрываться от зоркого взгляда Штольца и вести удачно
войну, то этим обязана была вовсе не своей силе, как
в борьбе с Обломовым, а только упорному молчанию Штольца, его скрытому поведению. Но
в открытом поле перевес был не
на ее
стороне, и потому вопросом: «как я могу знать?» она хотела только выиграть вершок пространства и минуту времени, чтоб неприятель яснее обнаружил свой замысел.
Он говорил просто, свободно переходя от предмета к предмету, всегда знал обо всем, что делается
в мире,
в свете и
в городе; следил за подробностями
войны, если была
война, узнавал равнодушно о перемене английского или французского министерства, читал последнюю речь
в парламенте и во французской палате депутатов, всегда знал о новой пиесе и о том, кого зарезали ночью
на Выборгской
стороне.
Началась она, как все эти
войны, нарушением со
стороны кафров обязательств мира и кражею скота. Было несколько случаев,
в которых они отказались выдать украденный скот и усиливали дерзкие вылазки
на границах.
В результате наших поспешных оправданий
войны, или, точнее, наших самооправданий, получился один вывод: мы лучше немцев, нравственная правота
на нашей
стороне, мы защищаемся и защищаем, немцы же
в нравственном отношении очень плохи, они — насильники,
в них — дух антихристов.