«Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в
привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя эпохой, с которой началась хотя по внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь».
Чувство беспричинного стыда, которое она испытывала дорогой, и волнение совершенно исчезли. В
привычных условиях жизни она чувствовала себя опять твердою и безупречною.
Но ведь когда есть материал, его строители, то все вероятия за то, что новый дом построится лучше прежнего, а вместе с тем есть не только вероятие, но несомненность того, что старый дом завалится и задавит тех, которые останутся в нем. Удержатся ли прежние,
привычные условия жизни, уничтожатся ли они, возникнут ли совсем новые, лучшие, нужно неизбежно выходить из старых, ставших невозможными и губительными, условий нашей жизни и идти навстречу будущего.
Я должен был не останавливаясь и, главное, в
привычных условиях жить, как ученик по привычке не думая сказывает выученный наизусть урок, так я должен был жить, чтобы не попасть опять во власть этой ужасной, появившейся в первый раз в Арзамасе тоски.
Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в
привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем.
Неточные совпадения
Но даже не этот вопрос: «что будет?» тревожит людей, когда они медлят исполнить волю хозяина, их тревожит вопрос, как жить без тех
привычных нам
условий нашей жизни, которые мы называем наукой, искусством, цивилизацией, культурой.
Замечательно то, что в учении Христа в особенности претит людям, не понимающим его, упоминание о непротивлении злу насилием. Упоминание это особенно неприятно им, потому что оно прямо требует того, что нарушает весь
привычный порядок их жизни. И потому люди, не желающие изменить
привычный порядок жизни, это упоминание об одном из неизбежных
условий любви, называют особенной, независимой от закона любви заповедью и всячески ее исправляют или просто отрицают.
Он принял тоже во внимание
условия местности, хорошо знакомой и
привычной для японцев, а для нас представляющий почти непреодолимые трудности.
Графиня не могла понять возможности жизни без
привычных ей с детства
условий роскоши, и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок-сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.