Неточные совпадения
С этой поры началось тесное сближение двух наших семей. Родственники мы были довольно отдаленные, — троюродные друг другу братья и сестры, но росли почти как одной семьей и
чувствовали себя друг
с другом ближе, чем
с многочисленными двоюродными братьями.
Было на душе стыдно и страшно. Если бы я не догадался отбежать, он бы меня пристукнул, и я так бы и умер, — пакостный, грязный и развратный. Вспоминал: какая гадость! Но ярче становились воспоминания; прелестные нагие руки, выпуклости над вырезом рубашки… И
с отчаянием я
чувствовал: все-таки пойду туда еще и еще раз, — не будет силы воли удержать
себя!
Длинная-длинная служба, выпивоха-иеромонах
с веселыми глазами и фальшиво-благочестивым голосом, белые, пустые стены гимназической церкви, холодная живопись иконостаса; серые ряды расставленных по росту гимназистов; на возвышении, около свечного ящика, грозный инспектор Гайчман: то крестится, то инквизиторским взглядом прощупывает наши ряды, — благоговейно ли
чувствуем себя.
Я развращен был в душе,
с вожделением смотрел на красивых женщин, которых встречал на улицах,
с замиранием сердца думал, — какое бы это было невообразимое наслаждение обнимать их, жадно и бесстыдно ласкать. Но весь этот мутный душевный поток несся мимо образов трех любимых девушек, и ни одна брызг а не попадала на них из этого потока. И чем грязнее я
себя чувствовал в душе, тем чище и возвышеннее было мое чувство к ним.
— Викентий, друг мой милый! Я очень дорожу твоею дружбой. Ты такой чистый и умилительно-наивный, хотя вовсе не глупый. Я совсем
себя иначе начинаю
чувствовать, когда
с тобою… — Оживился и сказал: — Ну, одевайся поприличнее, едем!
Потом: хотел в какой-нибудь области иметь знания прочные и всегда нужные, чтобы
с ними во всех обстоятельствах жизни
чувствовать себя независимым.
У меня отношения
с нею были хорошие, но любви не было,
чувствовал ее совсем
себе чужою, а окружавшая ее молодежь внушала отвращение.
Нынче он целый день не был дома, и ей было так одиноко и тяжело
чувствовать себя с ним в ссоре, что она хотела всё забыть, простить и примириться с ним, хотела обвинить себя и оправдать его.
— Какая же, — говорю, — мера, Домна Платоновна, на образ установлена? — и сам, знаете, вдруг стал
чувствовать себя с ней как со старой знакомой.
Стали вечером играть в стукалку, потом сели пить чай. У Александры Михайловны было на душе очень хорошо: Андрей Иванович был с нею нежен и предупредительно-ласков, и она теперь
чувствовала себя с ним равноправною и свободною. Андрей Иванович, опохмелившийся остатками вчерашнего коньяку, тоже был в духе. Он сказал:
Неточные совпадения
И началась тут промеж глуповцев радость и бодренье великое. Все
чувствовали, что тяжесть спала
с сердец и что отныне ничего другого не остается, как благоденствовать.
С бригадиром во главе двинулись граждане навстречу пожару, в несколько часов сломали целую улицу домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой. На другой день пожар уничтожился сам
собою вследствие недостатка питания.
Почувствовавши себя на воле, глуповцы
с какой-то яростью устремились по той покатости, которая очутилась под их ногами. Сейчас же они вздумали строить башню,
с таким расчетом, чтоб верхний ее конец непременно упирался в небеса. Но так как архитекторов у них не было, а плотники были неученые и не всегда трезвые, то довели башню до половины и бросили, и только, быть может, благодаря этому обстоятельству избежали смешения языков.
Например, дворянин повинуется благородно и вскользь предъявляет резоны; купец повинуется
с готовностью и просит принять хлеб-соль; наконец, подлый народ повинуется просто и,
чувствуя себя виноватым, раскаивается и просит прощения.
Еще отец, нарочно громко заговоривший
с Вронским, не кончил своего разговора, как она была уже вполне готова смотреть на Вронского, говорить
с ним, если нужно, точно так же, как она говорила
с княгиней Марьей Борисовной, и, главное, так, чтобы всё до последней интонации и улыбки было одобрено мужем, которого невидимое присутствие она как будто
чувствовала над
собой в эту минуту.
Это важно», говорил
себе Сергей Иванович,
чувствуя вместе
с тем, что это соображение для него лично не могло иметь никакой важности, а разве только портило в глазах других людей его поэтическую роль.