Неточные совпадения
Но ранее нового
откровения рождается взыскующий его новый
человек, его творчество есть воля к этому
откровению.
Вера и надежда говорят нам о чуде, т. е. о новом
откровении, о творческом акте Бога в
человеке.
Итак, вера имеет две стороны: субъективное устремление, искание Бога, религиозная жажда, вопрос
человека, и объективное
откровение, ощущение Божественного мира, ответ Бога.
М., 1916).] или «сокровенное знание», для которого, собственно говоря, принципиально нет никакой тайны); это — тайна, безусловно недоступная
человеку, ему трансцендентная, а потому необходимо предполагающая
откровение.
Здесь нет полярности трансцендентного и имманентного, нет места сверхлогическому
откровению, сверхзнанию или незнанию меры, ее «docta ignorantia» [Ученое незнание (лат.).] (по выражению Николая Кузанского), здесь нет тайны ни на небе, ни на земле, ибо
человек держит в руках своих начало смыкающейся цепи абсолютного, точнее, он сам есть ее звено.
Если мир содержится в Боге, но не есть Бог, ибо отделен от Божества непереходимой бездной трансцендентности, то и подлинная религия может основываться на нисхождении Божества в мир, на вольном в него вхождении, приближении к
человеку, т. е. на
откровении, или, иначе говоря, она необходимо является делом благодати, сверхприродного или сверхмирного действия Божества в
человеке.
Вообще вопрос собственно о творении духов — ангелов и
человека — остается наименее разъясненным в системе Беме, и это делает ее двусмысленной и даже многосмысленной, ибо, с одной стороны, разъясняя Fiat в смысле божественного детерминизма, он отвергает индетерминистический акт нового творения, но в то же время порой он говорит об этом совершенно иначе [«Воля к этому изображению (ангелов) изошла из Отца, из свойства Отца возникла в слове или сердце Божием от века, как вожделеющая воля к твари и к
откровению Божества.
Можно сказать схематически, что в язычестве Трансцендентное открывается лишь в имманентном и через имманентное (теокосмизм), в
Откровении же Оно само нисходит к
человеку: там восхождение
человека, прорыв через толщу коры естества, здесь нисхождение Божества, встреча Его с
человеком.
И вся природа имеет тот же образ, поскольку и она есть
человек;
откровений Божества полно все творение в софийности своей.
Наряду с
откровением об ипостасности Божества в политеизме содержится еще и
откровение о софийности природы и
человека.
В самом деле, каким же образом может оказаться иудейство религией Отца, если оно не знает Сына, который и принес в мир
откровение об Отце, «показал в Себе Отца», явил Его
людям, дал им «область быть чадами Божиими», научил их молиться: «Отче наш», «Авва Отче»?
Эти последние сплетены с общим ходом истории, но эта связь лежит так глубоко, что недоступна природному, непросветленному благодатию Божией
человеку; она раскрывается в
откровении, но и оно остается запечатленной тайной.
Неточные совпадения
«Да, одно очевидное, несомненное проявление Божества — это законы добра, которые явлены миру
откровением, и которые я чувствую в себе, и в признании которых я не то что соединяюсь, а волею-неволею соединен с другими
людьми в одно общество верующих, которое называют церковью.
Вглядевшись и вслушавшись во все, что проповедь юного апостола выдавала за новые правды, новое благо, новые
откровения, она с удивлением увидела, что все то, что было в его проповеди доброго и верного, — не ново, что оно взято из того же источника, откуда черпали и не новые
люди, что семена всех этих новых идей, новой «цивилизации», которую он проповедовал так хвастливо и таинственно, заключены в старом учении.
Плачущий ребенок для меня отвратителен, а смеющийся и веселящийся — это луч из рая, это
откровение из будущего, когда
человек станет наконец так же чист и простодушен, как дитя.
И он усвоил себе все те обычные софизмы о том, что отдельный разум
человека не может познать истины, что истина открывается только совокупности
людей, что единственное средство познания ее есть
откровение, что
откровение хранится церковью и т. п.; и с тех пор уже мог спокойно, без сознания совершаемой лжи, присутствовать при молебнах, панихидах, обеднях, мог говеть и креститься на образа и мог продолжать служебную деятельность, дававшую ему сознание приносимой пользы и утешение в нерадостной семейной жизни.
Новое, завершающее
откровение будет
откровением творчества
человека.