Неточные совпадения
Подняться из плена мира к
Богу, из порабощенности в царство свободы — такую
жажду пробуждает в душе всякая религия, и тем глубже, чем выше и совершеннее она сама.
Итак, вера имеет две стороны: субъективное устремление, искание
Бога, религиозная
жажда, вопрос человека, и объективное откровение, ощущение Божественного мира, ответ
Бога.
Отвращаясь от
Бога, человек обращает лицо к миру, к творению, впадает в однобокий космизм («имманентизм») [См. прим. 9 к «От автора».]; он
жаждет уже только мира, а не
Бога, совершает измену любви божественной.
В раю человек не чувствовал расстояния между
Богом и собою, а потому не знал и
жажды соединения с Ним.
Жажда встречи с
Богом в язычестве даже распаленнее, чем в откровенной религии, искание пламеннее, исступленнее, мучительней.
Недаром же обнаружилось в полноту времен, что язычники оказались более готовы принять Христа, чем иудеи, ибо больше Его
жаждали и ждали: блудный сын давно уже тосковал и томился по родному дому [Поэтому и понятно появление в язычестве таких лиц, как Корнелий сотник, «благочестивый, боящийся
Бога со всем домом своим, творивший много милостыни и всегда молившийся
Богу» (Деян. ап. 10:2).
Неточные совпадения
Бог с тобою, // Нет, нет — не грезы, не мечты. // Ужель еще не знаешь ты, // Что твой отец ожесточенный // Бесчестья дочери не снес // И,
жаждой мести увлеченный, // Царю на гетмана донес… // Что в истязаниях кровавых // Сознался в умыслах лукавых, // В стыде безумной клеветы, // Что, жертва смелой правоты, // Врагу он выдан головою, // Что пред громадой войсковою, // Когда его не осенит // Десница вышняя господня, // Он должен быть казнен сегодня, // Что здесь покамест он сидит // В тюремной башне.
— Шел, шел — и зной палит, и от
жажды и голода изнемог, а тут вдруг: «За Волгу уехала!» Испужался, матушка, ей-богу испужался: экой какой, — набросился он на Викентьева, — невесту тебе за это рябую!
— И слава
Богу, Вера! Опомнись, приди в себя немного, ты сама не пойдешь! Когда больные горячкой мучатся
жаждой и просят льду — им не дают. Вчера, в трезвый час, ты сама предвидела это и указала мне простое и самое действительное средство — не пускать тебя — и я не пущу…
Жажда благообразия была в высшей мере, и уж конечно так, но каким образом она могла сочетаться с другими, уж
Бог знает какими,
жаждами — это для меня тайна.
В горячей молитве своей он не просил
Бога разъяснить ему смущение его, а лишь
жаждал радостного умиления, прежнего умиления, всегда посещавшего его душу после хвалы и славы
Богу, в которых и состояла обыкновенно вся на сон грядущий молитва его.