Неточные совпадения
Определив личность как симптом ущемленное» духа телом, Древе без труда справляется с этим призраком рационализма и совершенно отвергает
идею личности в применении к существу абсолютно
духовному.
Если душа очистилась, она становится
идеей и логосом и совершенно бестелесной,
духовной и исполненной божественного, откуда источник красоты и всего сродного» (ib.).
И эта
духовная чувственность, ощутимость
идеи, есть красота.
И то, что мы в мире дальнем познаем как стремление каждого земного существа к своей
идее, как эрос творчества, муку и тревогу всей жизни, то в мире умопостигаемом, «в небе», есть предвечно завершенный блаженный акт, эротическое взаимопроникновение формы и материи,
идеи и тела,
духовная, святая телесность.
Та меональная основа телесности, которая в
духовном теле остается лишь в потенциальности, ибо побеждена и до конца преодолена
идеей, здесь, в «земном теле», утверждает свою актуальность, а
идея становится только искомой и заданной; отсюда и возникает процесс, развитие, становление.
Гениальность есть творческая инициатива, обретение новых тем, задач и возможностей, это —
духовный взлет в «умное место», где зрятся вечные
идеи, молния, проницающая кору мирового бытия.
Вся жизнь этого подвижника, отданная вынашиванию одной
идеи, «проекта» воскрешения, сама по себе есть симптом, притом величайшей
духовной важности, и надо уметь его осмыслить.
Получается чудовищный подмен, имевший роковые последствия для всего христианского мира [Любопытно, что наибольшую аналогию католичеству в этом отношении представляет ислам с его
идеей теократического халифата, в котором глава государства является вместе с тем и наместником пророка и потому соединяет в себе полноту светской и
духовной власти.
В основе лучшего персоналистического общества лежит не идея гражданина и не идея производителя, не идея политическая или экономическая, а
духовная идея целостного человека, личности.
Неточные совпадения
Манере Туробоева говорить Клим завидовал почти до ненависти к нему. Туробоев называл
идеи «девицами
духовного сословия», утверждал, что «гуманитарные
идеи требуют чувства веры значительно больше, чем церковные, потому что гуманизм есть испорченная религия». Самгин огорчался: почему он не умеет так легко толковать прочитанные книги?
— «Западный буржуа беднее русского интеллигента нравственными
идеями, но зато его
идеи во многом превышают его эмоциональный строй, а главное — он живет сравнительно цельной
духовной жизнью». Ну, это уже какая-то поповщинка! «Свойства русского национального духа указуют на то, что мы призваны творить в области религиозной философии». Вот те раз! Это уже — слепота. Должно быть, Бердяев придумал.
Даже с практической стороны он не видит препятствия; необходимо отправиться в Среднюю Азию, эту колыбель религиозных движений, очистить себя долгим искусом, чтобы окончательно отрешиться от отягощающих наше тело чисто плотских помыслов, и тогда вполне возможно подняться до созерцания абсолютной
идеи, управляющей нашим
духовным миром.
Невозможно утвердить всеславянскую
идею на почве признания восточного православия единственным и полным источником высшей
духовной культуры, так как этим отлучаются от
духовного обращения поляки и все славяне-католики.
Борьба идет на
духовных вершинах человечества, там определяется судьба человеческого сознания, есть настоящая жизнь мысли, жизнь
идей.