Неточные совпадения
Наде — если она сразу поступит на курсы — надо будет подчиняться известным правилам. В студенческих
номерах, во всяком случае, ей оставаться нельзя. Она еще там, у себя, говорила, что, быть может, попадет к дальним родственникам ее
матери где-то на Плющихе или в одном из переулков Остоженки; но что она сначала хочет"осмотреться". Может, эти родственники окажутся и совсем"неподходящими".
Его меблировка, где когда-то жилось так весело и дружно, тоже изменилась. Хозяин тот же, но заведует
номерами какой-то инородец, по всем приметам пройдоха, а не прежняя управительница Марья Васильевна — старая девушка дворянского рода, некрасивая, больная и совершенно непрактичная, но добрейшей души, точно родная
мать или старшая сестра для студенческой братии.
Неточные совпадения
Рагожинские приехали одни, без детей, — детей у них было двое: мальчик и девочка, — и остановились в лучшем
номере лучшей гостиницы. Наталья Ивановна тотчас же поехала на старую квартиру
матери, но, не найдя там брата и узнав от Аграфены Петровны, что он переехал в меблированные комнаты, поехала туда. Грязный служитель, встретив ее в темном, с тяжелым запахом, днем освещавшемся коридоре, объявил ей, что князя нет дома.
Вася Васильев принес как-то только что полученный № 6 «Народной воли», и поздно ночью его читали вслух, не стесняясь Василия Яковлевича. Когда Мишла прочел напечатанное в этом
номере стихотворение П. Я. (Якубовича) «
Матери», Василий Яковлевич со слезами на глазах просил его списать, но Вася Васильев отдал ему весь
номер.
Двадцатого апреля я выехал передовым в Ярославль, чтобы приготовить там театр, но там и готовить нечего было, нужно было только нанять
номера. Театр держал толстяк-украинец Любимов-Деркач,
матерый антрепренер, известный картежник. И ничем нельзя было больше обидеть его, как изменив одну только букву фамилии, назвать не Деркач, а Дергач. Слишком ясный намек и, как говорили, не безосновательный, хотя и Деркач — словечко не из красивых: истертый веник.
Громкий процесс игуменьи Митрофании, разбиравшийся Московским окружным судом в октябре 1874 года, привлек к себе всеобщее внимание и нашел отражение в художественной литературе (например, в «Волках и овцах» А.Островского).]: какое дело ни копни, —
мать Митрофания
номер первый,
мать Митрофания
номер второй и третий!
И весь день в тоске, не доверяя предчувствиям
матери, провела Линочка, а следующий
номер газеты принес чудесное подтверждение: убит действительно не Сашка Жегулев, а кто-то другой. И снова без отмет и счета потянулись похожие дни и все те же страшные ночи, вспоминать которые отказывались и слух, и память, и утром, при дневном свете, признавали за сон.