Неточные совпадения
Лещова ни на каплю не изменилась в лице. Только ее глаза встретились с глазами
адвоката. Качееву стало неловко,
хотя он уже привык к таким супружеским сценам и до болезни своего доверителя.
Захотелось напиться и Палтусову; за обедом это ему не удалось. Но не затем ли, чтоб не шевелить в душе никаких лишних вопросов? Когда хмель вступит в свои права, легко и сладко со всеми целоваться: и с чистым юношей, и с пройдохой
адвокатом, и с ожирелым клубным игроком, с кем
хочешь! Не разберешь — кто был студентом, кто нет.
Неточные совпадения
― Я пришел вам сказать, что я завтра уезжаю в Москву и не вернусь более в этот дом, и вы будете иметь известие о моем решении чрез
адвоката, которому я поручу дело развода. Сын же мой переедет к сестре, ― сказал Алексей Александрович, с усилием вспоминая то, что он
хотел сказать о сыне.
— Он говорил о том, о чем я сама
хочу говорить, и мне легко быть его
адвокатом: о том, нет ли возможности и нельзя ли… — Дарья Александровна запнулась, — исправить, улучшить твое положение… Ты знаешь, как я смотрю… Но всё-таки, если возможно, надо выйти замуж…
— Аминь, — густо сказал Ерухимович, но ироническое восклицание его было погашено,
хотя и не очень дружным, но громким — ура.
Адвокат, выпив вина, вызывающе посматривал на Ерухимовича, но тот, подливая в бокал шампанского красное вино, был всецело занят этим делом. Вскочил Алябьев и быстро, звонко начал:
— Видела знаменитого
адвоката, этого, который стихи пишет, он — высокого мнения о Столыпине, очень защищает его, говорит, что, дескать, Столыпин нарочно травит конституционалистов левыми,
хочет напугать их, затолкать направо поглубже.
Адвокат — мужчина приятный, любезен, как парикмахер, только уж очень привык уголовных преступников защищать.
Клим понял, что Варавка не
хочет говорить при нем, нашел это неделикатным, вопросительно взглянул на мать, но не встретил ее глаз, она смотрела, как Варавка, усталый, встрепанный, сердито поглощает ветчину. Пришел Ржига, за ним —
адвокат, почти до полуночи они и мать прекрасно играли, музыка опьянила Клима умилением, еще не испытанным, настроила его так лирически, что когда, прощаясь с матерью, он поцеловал руку ее, то, повинуясь силе какого-то нового чувства к ней, прошептал: