Неточные совпадения
Так тверда наша вера в этот
мир, что наше отношение к этому
миру принимает
форму принуждающую, обязывающую, связывающую, т. е.
форму знания.
Нельзя осмыслить мирового процесса, если не допустить мистической диалектики бытия, предвечно совершающейся и завершающейся вне времени и вне всех категорий нашего
мира и в одном из своих моментов принявшей
форму временного бытия, скованного всеми этими категориями.
Для христианского сознания земля и происходящее на ней имеет абсолютное и центральное значение; она не может быть рассматриваема как один из многих
миров, как одна из
форм в числе бесконечно многих
форм бытия.
Земная жизнь человека и человечества лишилась бы всякого религиозного смысла, если бы для каждого существа жизнь эта не была неповторяемым делом спасения, если допустить возможность отложить дело спасения до новых
форм существования (метемпсихоз) и перенести в другие
миры.
Ясно, что множественность и повторяемость в индийской философии и религии, отрицание смысла конкретной истории, допущение скитания душ по разным краям бытия, по темным коридорам и индивидуального спасения этих душ путем превращения в новые и новые
формы — все это несовместимо с принятием Христа и с надеждой на спасительный конец истории
мира.
Лилась кровь в языческом
мире, умилостивлялось божество жертвой в самых разнообразных
формах, но искупление не совершалось, надежда на спасение, на вечную жизнь не являлась.
Монашеское христианство, аскетическое по
форме, по содержанию было слишком от
мира сего и потому не могло создать
мира иного.
Папоцезаризм и цезарепапизм были двумя
формами «христианского государства», двумя ложными попытками власти этого
мира выдать себя за христианскую, в то время как никогда не было сказано и предсказано, что религия Христа будет властвовать над
миром, будет преследовать и насиловать (а не сама преследоваться и насиловаться).
«Христианское государство», делающее вид, что
мир принял христианство и что христианская власть господствует над
миром, во всех своих
формах было исторической сделкой христианства с язычеством.
Государство — языческого происхождения, и только для языческого
мира оно нужно; государство не может быть
формой христианской общественности, и потому католический папизм и византийский цезаризм — остатки язычества, знаки того, что человечество еще не приняло в себя Христа.
Все эмпирические
формы зла — смерть, болезнь, нужда, рабство, убийство, злоба, ненависть явились в
мир из этого источника.
Великая правда этого соединения была в том, что языческое государство признало благодатную силу христианской церкви, христианская же церковь еще раньше признала словами апостола, что «начальствующий носит меч не напрасно», т. е. что власть имеет положительную миссию в
мире (независимо от ее
формы).
Дух и духовность совсем не есть подчинение в этом мире объективированному порядку природы и общества и сакрализация установившихся в этом
мире форм (внешней церковности, государства, собственности, национального быта, родовой семьи и пр.).
Неточные совпадения
Не только от
мира внешнего, от
формы, он настоятельно требовал красоты, но и на
мир нравственный смотрел он не как он есть, в его наружно-дикой, суровой разладице, не как на початую от рождения
мира и неконченую работу, а как на гармоническое целое, как на готовый уже парадный строй созданных им самим идеалов, с доконченными в его уме чувствами и стремлениями, огнем, жизнью и красками.
О будущей жизни он тоже никогда не думал, в глубине души нося то унаследованное им от предков твердое, спокойное убеждение, общее всем земледельцам, что как в
мире животных и растений ничто не кончается, а постоянно переделывается от одной
формы в другую — навоз в зерно, зерно в курицу, головастик в лягушку, червяк в бабочку, желудь в дуб, так и человек не уничтожается, но только изменяется.
В
мире создается ложная
форма мистики, которую нужно разоблачать.
Эту идею
мир дохристианский знает в
форме выбрасывания вовне, на поверхность.
Величайшие подъемы духовного творчества связаны были с признанием существования иного
мира, независимо от того, в какой
форме это признавалось.