Но даже и это имеет свою прелесть, не говоря уже о том, что подобная суровая обстановка есть
лучшая школа для человека, которого назначение быть героем.
У Дюссо же, кстати, собираются наезжие помпадуры и за бутылкой доброго вина развивают виды и предположения, какие кому Бог на душу пошлет, а следовательно, для молодых кандидатов в администраторы
лучшей школы не может быть.
1882 год. Первый год моей газетной работы: по нем можно видеть всю суть того дела, которому я посвятил себя на много лет. С этого года я стал настоящим москвичом. Москва была в этом году особенная благодаря открывавшейся Всероссийской художественной выставке, внесшей в патриархальную столицу столько оживления и суеты. Для дебютирующего репортера при требовательной редакции это была
лучшая школа, отразившаяся на всей будущей моей деятельности.
Неточные совпадения
Почтмейстер заметил, что Чичикову предстоит священная обязанность, что он может сделаться среди своих крестьян некоторого рода отцом, по его выражению, ввести даже благодетельное просвещение, и при этом случае отозвался с большою похвалою об Ланкастеровой
школе [Ланкастерова
школа — обучение по системе английского педагога Ланкастера (1778–1838), по которой педагог обучает только
лучших учеников, а те, в свою очередь, обучают других учеников.
Самгин наблюдал шумную возню людей и думал, что для них существуют
школы, церкви, больницы, работают учителя, священники, врачи. Изменяются к
лучшему эти люди? Нет. Они такие же, какими были за двадцать, тридцать лег до этого года. Целый угол пекарни до потолка загроможден сундучками с инструментом плотников. Для них делают топоры, пилы, шерхебели, долота. Телеги, сельскохозяйственные машины, посуду, одежду. Варят стекло. В конце концов, ведь и войны имеют целью дать этим людям землю и работу.
Местечко замечательно еще
школой, одной из
лучших в колонии.
— Заведу
школу… буду лечить крестьян, — говорила она доктору. — Труд —
лучшее лекарство для меня.
Нет-с, я старовер, и я сознательно старовер, потому что я знал
лучшее время, когда все это только разворачивалось и распочиналось; то было благородное время, когда в Петербурге
школа устраивалась возле
школы, и молодежь, и наши дамы, и я, и моя жена, и ее сестра… я был начальником отделения, а она была дочь директора… но мы все, все были вместе: ни чинов, ни споров, ни попреков русским или польским происхождением и симпатиями, а все заодно, и… вдруг из Москвы пускают интригу, развивают ее, находят в Петербурге пособников, и вот в позапрошлом году, когда меня послали сюда, на эту должность, я уже ничего не мог сгруппировать в Петербурге.