Неточные совпадения
Русскому народу совсем не свойственен агрессивный
национализм, наклонности насильственной русификации.
Русская интеллигенция всегда с отвращением относилась к
национализму и гнушалась им, как нечистью.
Национализм новейшей формации есть несомненная европеизация России, консервативное западничество на
русской почве.
И Катков, идеолог
национализма, был западником, никогда не был выразителем
русского народного духа.
Церковный
национализм — характерное
русское явление.
Тот же
национализм проникает и в славянофильскую идеологию, которая всегда подменяла вселенское
русским.
Большое дело, совершенное Владимиром Соловьевым для
русского сознания, нужно видеть прежде всего в его беспощадной критике церковного
национализма, в его вечном призыве к вселенскому духу Христову, к освобождению Христова духа из плена у национальной стихии, стихии натуралистической.
Это — явление
русского духа, более
русского, чем
национализм западно-немецкого образца.
Но это — трусливый и маловерный
национализм, это — неверие в силу
русского духа, в несокрушимость национальной силы, это — материализм, ставящий наше духовное бытие в рабскую зависимость от внешних материальных условий жизни.
Но в
русском сознании произошло смешение христианского мессианизма с мессианизмом еврейским и с преступившим свои пределы
национализмом.
И я думаю, что в России, в
русском народе есть и исключительный, нарушивший свои границы
национализм, и яростный исключительный еврейский мессианизм, но есть и истинно христианский, жертвенный мессианизм.
Крайнее утверждение
национализма у нас нередко соединяется с отрицанием
русского мессианизма, с абсолютным непониманием мессианской идеи и отвращением от нее…
И, наоборот, полное отрицание
национализма может быть явлением глубоко
русским, неведомым западному миру, вдохновленным вселенской идеей о России, ее жертвенным мессианским призванием.
Мессианизм, переходящий в отрицание всякого
национализма, хочет, чтобы
русский народ жертвенно отдал себя на служение делу избавления всех народов, чтобы
русский человек явил собой образ всечеловека.
Русской душе свойственно религиозное, а не «интернациональное» отрицание
национализма.
Ее
национализм должен выражать
русский всечеловеческий народный характер.
А это предполагает преодоление
русского религиозного
национализма.
Это происходит и с
русским мессианизмом, который вырождается в империализм и даже в
национализм.
Неточные совпадения
Но есть опасность
национализма, которая есть измена
русскому универсализму и
русскому призванию в мире.
Потом в «
Русском патриоте», когда в него вошла группа молодых писателей, я напечатал статью «Трансформация
национализма и интернационализма», которая шокировала некоторые круги
русской эмиграции.
И мой универсализм, моя вражда к
национализму —
русская черта.
Для
русского народничества, в отличие от
национализма, оно имело анархическую тенденцию, и это в славянофильстве так же, как и в народничестве левого лагеря.
Можно открыть противоположные свойства в
русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм;
национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; эсхатологически-мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт.