Если те и другие люди поступали на службу, то есть помощниками и исполнителями велений инородных высших административных властей, то едва ли
русский национализм мог найти в них своих верных слуг.
В настоящий момент мы вступаем в младенческий период национального самосознания и сознательного
русского национализма.
И царь, и полунемецкий двор, говоривший по-французски, высоко поднимают это знамя
русского национализма – знамя самодержавия.
Сегодня вопрос, определяющий как историософски, так и идеологически смысл
русского национализма – это отношение к 1991 году.
Наконец, в последней, 8-й лекции подводятся итоги того пути, который
русский национализм прошёл к началу XX в., и даётся краткая характеристика новых тенденций.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: поубираться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Конечно, у новых «вечевых национал-демократов», а они практически все сориентированы на демократический сценарий развития
русского национализма, как и у демократов 1990 года, нет реалистического представления о будущем.
Будь мы тогда поумнее, начитаннее или обладай мы инструментарием, опытом и знаниями, которыми мы располагаем сегодня, можно было бы увидеть, как распространяется эта новая, аморфная, эклектическая, но именно поэтому всё более действенная изоляционистская идеология
русского национализма (идеология не гражданской нации, а авторитарного фундаментализма, этого своего рода китча советского тоталитаризма), из каких элементов и их соединений она состоит, какими средствами она пользуется.
Во-вторых, чаще всего исследователи
русского национализма рассматривали его, уделяя основное внимание либо радикальным группам («Русские пробежки», Движение против нелегальной иммиграции, скинхеды, etc.), либо идеологиям.
Какой тут мог быть
русский национализм…
Кое-кто вспомнит: в сталинские времена поощряли
русский национализм, восхваляли русских полководцев, писателей, изобретателей, учёных.
Из духа политической ущемлённости русского дворянства и родился
русский национализм, гораздо раньше, чем возник хотя бы намёк на «большую» общенародную нацию в социальной реальности.
Теперь, когда верховная власть 17 октября 1905 г. признала самосознание русского народа настолько установившимся, что призвала граждан к принятию участия в устройстве и управлении государством, сознательный
русский национализм должен вспыхнуть в той мере, в какой он и может вспыхнуть в народной массе, начинающей жить сознательной национальной жизнью.
Продолжающиеся попытки официальной пропаганды, да и части научного сообщества, возродить идеологию, уходящую своими корнями в эпоху застоя (и через неё – в сталинские годы), но на новой фактологической основе и нередко – с отчётливым привкусом
русского национализма.
Своеобразие современного
русского национализма заключается в том, что это – национализм массового ресентимента, выросшего из травматического переживания тотального кризиса конца 1980 – начала 1990-х годов.
Говоря о проблеме
русского национализма в имперском контексте, они представляли две разные интерпретации этого феномена.
Самые влиятельные идеологические течения
русского национализма выполняют чисто консервативную функцию – апологию наличной структуры господства, а не выработку политических целей национального развития.
Дополнительный резон состоял в том, чтобы минимизировать опасность
русского национализма, ответом на который неизбежно стали бы разнообразные национализмы на периферии.
Хотя
русский национализм захлебнулся, он получил важное место в интенсивно формирующемся советском имперском проекте.
Советская политика, разумеется, также является преемницей старой традиции
русского национализма.
Они вели пропаганду
русского национализма и антибольшевизма.
Сам этот журнал, доживший до 2004 года, в конце концов превратился в рупор
русского национализма, патриархального православия и культурного консерватизма.
Перед
русским национализмом теперь такая задача не стоит – если вообще можно говорить о существовании каких-то остатков русского мировоззрения.
Важнейшим событием для истории
русского национализма стал польский мятеж 1863 г.
При определённом проявлении
русского национализма и учитывая те меры, которые были предприняты для возрождения православия, всё же большая часть русского населения была и остаётся этнически не ангажированной и достаточно равнодушной к религиозной проблематике.
Русский национализм носит защитный, компенсаторный, утешительный характер, будучи «оборотной», теневой стороной слабеющего великодержавного сознания.
Сейчас уже не кажется невозможным, что
русский национализм станет опять государственным.
Забытыми ныне, но важными темами 1989–1991 годов были переплетающиеся между собой темы
русского национализма и еврейской эмиграции.
Прежде всего необходимо сказать несколько слов по поводу заголовка «Первый
русский национализм» – то есть классическое славянофильство периода 1840—1860-х годов, первое отнюдь не в том смысле, что ранее нельзя указать на «националистические чувства» и «настроения»: достаточно вспомнить наполеоновскую эпоху или идеи, бродившие в гвардейских кружках и близких к ним общественных сферах, которые ярче всего проявились в так называемом движении декабристов.
Теория культурных типов, критика колониализма и «реакционный модернизм» были связаны в евразийском дискурсе не только с европейской этнографической традицией и российским консервативным романтизмом, но и с проблемным полем модерного
русского национализма, формировавшегося в пределах имперской политии12.
Вообще он не выказал какого-либо особого интереса к установлению тех или иных прав законодательным путём, что является, пожалуй, универсальной чертой
русского национализма.
Действительно, после его смерти, газетёнки, где вот уже год или два проповедовался самый крайний
русский национализм, яростно взялись за него.
Русский национализм отличается от естественных национализмов европейских народов именно тем, что проникнут фальшивой религиозной восторженностью и именно этим особенно гибелен.
Наряду с идеями панславянского мессианства важнейшим элементом
русского национализма всегда было православие [Clark 2011; Hosking 1997].
Радикальная часть интеллигенции, особенно социалисты, будучи настроены антиправительственно, были и против официального
русского национализма и славянофильства, а также не сочувствовали нашим национальным усилиям.
Однако «синкретизм» евразийства никогда не приводил к замещению
русского национализма некой менее исключительной национальной идентичностью (как можно было бы предположить на основании отдельных положений евразийского учения).
Русский национализм нёс в себе изначальный конфликт, будучи национализмом «имперской нации», определяющей себя по отношению к империи через отождествление с ней и одновременно через растождествление: долженствующий скрепить империю через нового субъекта – нацию, он разрывал империю через выделение тех или иных элементов, не способных (сейчас или принципиально) стать частью нации.
Это идеология умеренного
русского национализма, способная привлечь широкие массы.
Более того, этот «русский критик» и теперь называет бывшего литературного диссидента (кем бы вы думали?) «лидером
русского национализма»!
Продолжение линии 20-го съезда или возврат к «сталинизму»; курс на интернациональные связи или на замкнутый
русский национализм; современное искусство и эксперимент или консервативная «классическая традиция»; свежий ветер времени, носителем которого всегда является молодёжь, или тяжеловесный «ленинизм» старых партийцев – эти две противоположные тенденции сталкивались везде.
Прежде чем перейти к обсуждению этих вопросов, необходимо иметь чёткое представление о том, что
русский национализм понимает под «русскими».
Но без соответствующей идеологии, в данном случае – демократически ориентированного
русского национализма ничего этого не получится и политические реформы, политическая модернизация опять сорвутся и / или будут симулироваться.
Много внимания в очерке уделено проблемам национализма, рассмотрены сущность национализма как социального феномена, различные интерпретации
русского национализма – от имперского до этнического национализма, – показано их место в политической жизни российского общества.
Это был также утопический проект, но основанный на принципах
русского национализма, патриотизма, умеренного авторитаризма и традиционного российского православия.
Истинный
русский национализм верой православной освящается, и потому никогда не отрицает иных народов, но уважает их и принимает, тем более если эти народы одной веры с народом русским.
Процесс этот страшит русофобов всех мастей, отказывающих русским в праве на нацию, национализм и даже историю: русскую нацию стремятся подменить «российской», т. е. этническое заместить территориальным, содержание – пространственной функцией;
русский национализм приравнивается к фашизму и ксенофобии, тогда как другие «национализмы», особенно антирусской направленности, приветствуются.
В данной работе мы постараемся рассмотреть и понять происходящее через призму
русского национализма, используя его как инструмент познания.