Архип. Полно грешить-то! Тебе жить да жить! Мне вот, Афоня, уж вовсе жить незачем, а я все живу. Бог-то знает, что делает. Что я за человек стал! Красного солнышка, ясного месяца я не вижу, зеленых лугов тоже, студеной водицы и всей
твари божьей тоже не увижу никогда. А больней мне всего, что не вижу я светлого лица человеческого.
Неточные совпадения
— Та птица Богом определенная для человека, а коростель — птица вольная, лесная. И не он один: много ее, всякой лесной
твари, и полевой и речной
твари, и болотной и луговой, и верховой и низовой — и грех ее убивать, и пускай она живет на земле до своего предела… А человеку пища положена другая; пища ему другая и другое питье: хлеб —
Божья благодать, да воды небесные, да
тварь ручная от древних отцов.
И смерть его, такой очаровательной
Божьей твари, была для меня переживанием смерти вообще, смерти тех, кого любишь.
Диавол есть только первая в зле
тварь, в нем воплотилось начало, противоположное Сыну
Божьему, он есть образ творения, каким оно не должно быть.
— Бога ты не боишься, Нил Федотыч! — говорит баба, —
божью тварь призрел-обогрел, а поди-ка ругаешься, словно на большую дорогу на разбой ходил!
Но сие беззаконное действие распавшейся натуры не могло уничтожить вечного закона божественного единства, а должно было токмо вызвать противодействие оного, и во мраке духом злобы порожденного хаоса с новою силою воссиял свет божественного Логоса; воспламененный князем века сего великий всемирный пожар залит зиждительными водами Слова, над коими носился дух
божий; в течение шести мировых дней весь мрачный и безобразный хаос превращен в светлый и стройный космос; всем
тварям положены ненарушимые пределы их бытия и деятельности в числе, мере и весе, в силу чего ни одна
тварь не может вне своего назначения одною волею своею действовать на другую и вредить ей; дух же беззакония заключен в свою внутреннюю темницу, где он вечно сгорает в огне своей собственной воли и вечно вновь возгорается в ней.