Неточные совпадения
Качественно различные, неравные
личности не только в глубинном смысле равны перед
Богом, но равны перед обществом, которому не принадлежит права различать
личности на основании привилегий, т. е. на основании различия социального положения.
Личность не может быть детерминирована изнутри и
Богом.
Отношение между
личностью и
Богом не есть каузальное отношение, оно находится вне царства детерминации, оно внутри царства свободы.
Бог не объект для
личности, он субъект, с которым существуют экзистенциальные отношения.
Бог и есть гарантия свободы
личности от порабощения власти природы и общества, царства кесаря, мира объектности.
Можно было бы сказать, что сознание
Бога как
личности предшествовало сознанию человека как
личности.
Личность не порождается родовым космическим процессом, не рождается от отца и матери, она происходит от
Бога, является из другого мира; она свидетельствует о том, что человек есть точка пересечения двух миров, что в нем происходит борьба духа и природы, свободы и необходимости, независимости и зависимости.
Бог не существует, как находящаяся надо мною объективная реальность, как объективация универсальной идеи, Он существует, как экзистенциальная встреча; как трансцендирование, и в этой встрече
Бог есть
личность.
Нельзя сказать, что сверхличное, высшее, чем человек,
Бог есть цель,
личность же есть средство для этой цели.
Личность-человек не может быть средством для Личности-Бога.
Личность не может восходить, реализовать себя, осуществлять полноту своей жизни, если нет сверхличных ценностей, нет
Бога и божественной высоты жизни.
Человеческая мысль о том, что человеческая
личность есть высочайшее последнее, что
Бога нет и что человек сам есть
бог, есть мысль плоская, принижающая, а не возвышающая человека и мысль кошмарная.
Личность не часть мира, она соотносительна миру, соотносительна и
Богу.
И Бог-личность хочет не человека, над которым Он господствует и который должен Его прославлять, а человека-личности, которая отвечает на Его призыв и с которой возможно общение любви.
Очень важно для понимания
личности всегда помнить, что
личность прежде всего определяется не по отношению к обществу и космосу, не по отношению к миру, порабощенному объективацией, а по отношению к
Богу и в этом сокровенном внутреннем отношении она черпает силы для свободного отношения к миру и человеку.
Аскеза совсем не есть покорность и послушание, она есть непокорность и непослушание
личности, исполнение своего призвания, ответ на призыв
Бога.
Богопознание есть гипостазирование, понимание
Бога как
личности, и это требует воображения.
Человек есть
личность потому, что
Бог есть
личность, и наоборот.
Если
Бог есть
Личность, а не Абсолютное, если Он не только essentia, но и exitentia, [Сущность… существование (лат.).] если в нем раскрывается личное отношение к другому, к многому, то Ему присуще страдание, то в Нем есть трагическое начало.
Иначе
Бог не есть
личность, а отвлеченная идея или сущность, бытие элеатов.
Бог есть существо,
личность.
Нет естественного бессмертия человека, есть лишь воскресение и вечная жизнь
личности через Христа, через соединение человека с
Богом.
И эта трансцендентность
Бога, свобода
Бога от мировой необходимости, от всякой объектности есть источник свободы человека, есть самая возможность существования
личности.
Личность восстает против миропорядка, против бытия как царства общего, и в восстании она соединяется с
Богом как
личностью, а совсем не с всеединством, не с отвлеченным бытием.
Бог на стороне
личности, а не миропорядка и всеединства.
Бог творит лишь существа, творит
личности, и творит их как задания, осуществляемые свободой.
Мировой порядок, подавляющий части, превращающий
личность в средство, есть продукт объективации, т е. отчуждения и экстериоризации человеческого существования, а не создание
Бога.
Бог всегда в свободе, никогда не в необходимости, всегда в
личности, никогда не в мировом целом
Бог действует не в мировом порядке, якобы оправдывающем страдания
личности, а в борьбе
личности, в борьбе свободы против этого миропорядка.
Бог сотворил конкретные существа,
личности, творческие экзистенциальные центры, а не мировой порядок, означающий падшесть этих существ, выброшенность их во внешнюю объективированную сферу.
Мы должны говорить обратное тому, что всегда говорят: божественное обнаруживается в «частях», никогда не в «целом», в индивидуальном, никогда не в общем, оно обнаруживается не в миропорядке, ничего общего с
Богом не имеющем, а в восстании страдающей
личности против миропорядка, восстании свободы против необходимости.
Бог мыслится, как природа, как всеохватывающая сила, а не как свобода, не как
личность.
Но, как не раз уже было сказано, человек по своему образу, человек как
личность не есть часть природы, он несет в себе образ
Бога.
Эгоцентризм есть первородный грех человека, нарушение истинного отношения между «я» и его другим,
Богом, миром с людьми, между
личностью и универсумом.
И только христианство может соединить демократизм, равенство людей перед
Богом с аристократическим принципом
личности, качество духовной
личности, не зависящей от общества и от масс.
Личность есть дух, свободный дух, и связь человека с
Богом.
Неточные совпадения
Томилин «беспощадно, едко высмеивал тонко организованную
личность, кристалл, якобы способный отразить спектры всех огней жизни и совершенно лишенный силы огня веры в простейшую и единую мудрость мира, заключенную в таинственном слове —
бог».
Если мы говорим в противоположность пантеистическому монизму, что
Бог есть
личность, то понимать это нужно совсем не в ограниченном и природно-человеческом смысле конкретного образа, с которым возможно для нас личное общение.
Весь мировой путь бытия есть сложное взаимодействие разных ступеней мировой иерархии индивидуальностей, творческое врастание одной иерархии в другую,
личности в нацию, нации в человечество, человечества в космос, космоса в
Бога.
Насчет же «Христова лжеподобия» и того, что он не удостоил назвать Христа
Богом, а назвал лишь «распятым человеколюбцем», что «противно-де православию и не могло быть высказано с трибуны истины и здравых понятий», — Фетюкович намекнул на «инсинуацию» и на то, что, собираясь сюда, он по крайней мере рассчитывал, что здешняя трибуна обеспечена от обвинений, «опасных для моей
личности как гражданина и верноподданного…» Но при этих словах председатель осадил и его, и Фетюкович, поклонясь, закончил свой ответ, провожаемый всеобщим одобрительным говором залы.
И после всего этого великий иконоборец испугался освобожденной
личности человека, потому что, освободив ее отвлеченно, он впал снова в метафизику, придал ей небывалую волю, не сладил с нею и повел на заклание
богу бесчеловечному, холодному
богу справедливости,
богу равновесия, тишины, покоя,
богу браминов, ищущих потерять все личное и распуститься, опочить в бесконечном мире ничтожества.