На самом перевале, у подножия большого кедра, стояла маленькая кумирня, сложенная из корья. Старик
китаец остановился перед ней и сделал земной поклон. Затем он поднялся и, указывая рукой на восток, сказал только 2 слова:
Неточные совпадения
Ли Хунг-чанг
остановился. Китаец-переводчик начал суетливо вертеться, кланяться и шептать что-то, разводя руками, улыбаясь.
Мы пошли обратно к городу, по временам
останавливаясь и любуясь яркой зеленью посевов и правильно изрезанными полями, засеянными рисом и хлопчатобумажными кустарниками, которые очень некрасивы без бумаги: просто сухие, черные прутья, какие остаются на выжженном месте. Голоногие
китайцы, стоя по колено в воде, вытаскивали пучки рисовых колосьев и пересаживали их на другое место.
То вдруг она умолкала, опускалась в изнеможенье, словно неохотно щипала струны, и Чертопханов
останавливался, только плечиком подергивал да на месте переминался, а Недопюскин покачивал головой, как фарфоровый
китаец; то снова заливалась она как безумная, выпрямливала стан и выставляла грудь, и Чертопханов опять приседал до земли, подскакивал под самый потолок, вертелся юлой, вскрикивал: «Живо!»…
Первый вопрос, который они задали мне, был такой: почему я ночевал в доме Ли Тан-куя? Я ответил им и в свою очередь спросил их, почему они так враждебно ко мне относятся. Удэгейцы ответил и, что давно ждали меня и вдруг узнали, что я пришел и
остановился у
китайцев на Сянь-ши-хеза.
В этот день мы прошли 12 км и
остановились у фанзочки Сиуфу. Высота этого места определяется в 560 м над уровнем моря. Обитатели фанзы,
китайцы, занимались ловлей лосей ямами.