Годы опавших листьев

Алана Гор, 2023

1908 год. Мечтающая стать актрисой юная Серафима Шереметьевская сбегает от деспотичного отца. Она едет в пригород Санкт-Петербурга, Гатчину, к своей сестре Наталье Вульферт, но оказывается у закрытой двери. Сестра пропала, а окружающие загадочно молчат. Исчезновение Натальи окутано тайной, попытки разгадать которую затягивают Симу в водоворот приключений. Благодаря актерскому таланту она обманом попадает в хранящий свои темные секреты дом китайского посла. Судьбоносная встреча с сыном посла Тао и неожиданно вспыхнувшая любовь ставят Симу перед трудным выбором. Сложно представить чем грозит участникам этой истории открывающаяся правда и какую цену они готовы заплатить за свое счастье.Вымышленные герои и события плотно переплетаются в романе с реальными. Все совпадения – не случайны, все отличия – вымысел автора. Что есть что читателю предлагается, при желании, разобраться самостоятельно, углубившись в историю России и Империи Цин начала двадцатого века.

Часть II

Глава 1

— Хозяева уехали-с, пускать никого не велено-с. Уходите-с. — С этими словами хмурый слуга захлопнул дверь прямо перед Симиным носом.

— Как уехали? Куда уехали?

— Ничего не знаю-с. — Ответили изнутри.

— Пустите, я подожду! — Сима стукнула кулаком по двери.

— Скоро они-с не вернутся!

— А когда?

— Не докладывали-с.

Сима продолжала стучать, но реакции больше не последовало.

Вот неожиданность! Куда они могли уехать, ведь не собирались? У Наташи тут и нет никого, а ее супруг должен быть занят на службе.

Пока Сима гадала у закрытой двери Вульфертов, что ей делать, из подворотни соседнего дома выехали три всадника и направились вдоль по улице.

Сима, занятая своими мыслями, не обратила на них никакого внимания. Но Тао, возглавлявший эту небольшую процессию, невольно придержал коня. Что-то странно екнуло у него в груди при виде точеной девичьей фигурки с тонкой талией. Удивительное очарование исходило от этой изящной шеи и завитков светло-русых волос, спадающих на плечи из-под соломенной шляпки.

На секунду замешкавшись, Тао тряхнул головой, прогоняя наваждение, и пришпорил коня.

* * *

К полудню Сима подошла к воротам Кирасирского полка. Постовые смотрели на нее с подозрением и, как ей показалось, даже с некоторой враждебностью.

— Дежурный офицер Катышев! — Отрапортовал металлический голос, — вы спрашивали господина Вульферта? Могу я поинтересоваться, кем вы ему приходитесь?

— Я сестра его супруги Натальи Сергеевны, — пролепетала Сима, — двоюродная, — зачем-то добавила она.

Постовые и офицер странно между собой переглянулись.

— Милая барышня, — высокомерно заявил офицер, — тут вам не дом свиданий!

Услышав такое, Сима открыла рот от удивления.

— Вам следует вернутся туда, откуда вы приехали, — офицер многозначительно посмотрел на ее саквояж, — поручик Вульферт в данное время отсутствует.

— А когда он вернется? — Сима еле справилась с образовавшемся в горле комом.

— Мне эта информация не ведома. Всего хорошего! — Офицер небрежно отдал честь и развернулся, громко клацнув каблуком сапога.

— Постойте! А его супруга… — Сима осеклась. Постовые смотрели куда-то мимо, будто ее и не существовало. Офицер даже не шелохнулся.

Сима еще немного постояла в полном недоумении, после чего подхватила свой саквояж и поплелась прочь.

На душе беспокойно скребли кошки. Что произошло? От чего тут все такие недружелюбные? А ведь сестра писала о Гатчине такие восторженные письма… Где же Наташа, куда они уехали? Кто может знать?

И тут у Симы возникла мысль, которая внушила надежду. Театр! Ну конечно! Раиса Денисовна наверняка все ей расскажет! Спросив дорогу к театру у прохожих, Сима уверенно направилась вперед.

Далеко идти, слава богу, не пришлось. Театр располагался на углу Багговутовской и Новой улиц, в помещении Общественного собрания.

Сима решила не тратить, и без того небольшие, оставшиеся у нее после покупки билетов, деньги на извозчика. Она бодро шагала по залитым теплым летним солнышком зеленым улицам Гатчины. Двухэтажные каменные дома, стоящие вплотную друг к другу, образовывали единую разноцветную линию. Чем-то этот городок напоминал ее родную Москву.

У входа в театр назойливые мальчишки предлагали купить свежую газету.

— Первый полет русского дирижабля! — Кричал паренек в, висящей на ушах, большой, вероятно отцовской, кепке, — спешите увидеть! Дирижабль готовится к полету в Воздухоплавательном парке! Тетенька! — Мальчишка дернул Симу за рукав, — купите газету, — успейте в Санкт-Петербург посмотреть на дирижабль!

Сима возмущенно одернула руку.

— Какая я тебе тетенька?!

Дирижабль, это конечно интересно, но сейчас Симе было категорически не до него.

Глава 2

— Вы к кому? — Спросил пожилой вахтер, бросив на Симу равнодушный взгляд поверх конторки с надписью “Служебный вход”.

— К госпоже Азаровой! — Уверенно выпалила Сима и, для большей значимости, добавила, — по приглашению!

Всю дорогу сюда она внушала себе мысль, что Азарова обязательно сейчас в театре. По-другому быть не могло! Фантазия рисовала дружескую беседу с Раисой Денисовной за чашкой чая с вкусной булочкой у той дома. Ведь ее наверняка приютят до возвращения Наташи!

— Проходите, только тихо. Идет репетиция.

Сима так обрадовалась этим словам, что забыв спросить, куда идти, бросилась бежать вверх по лестнице.

Вахтер равнодушно пожал плечами, глядя ей вслед.

Однако Сима быстро нашла путь по звуку, то есть, по голосу. Кто-то злой и ужасно раздраженный орал во все горло. Она тихонько заглянула в приоткрытую дверь, ведущую, как оказалось, прямо на сцену.

В зрительном зале, в креслах первого ряда партера, расположилось несколько человек. Перед ними, как тигр в клетке, в разные стороны метался взлохмаченный режиссер и извергал на сцену гром и молнии.

На сцене же, за столом с самоваром и пузатым фарфоровым чайником, в наряде купчихи начала девятнадцатого века, сидела Азарова и недоуменно хлопала глазами.

— Всего одна фраза, Раиса Денисовна! И то, не можете нормально произнести! — Режиссер топнул ногой, — что это за интонация? А? Вы у нас тут, что ли, королева Франции?

Азарова шумно вздохнула.

— Вы добрая, гостеприимная хозяйка! Вы искренне приглашаете Дарью за свой стол! Повторяйте за мной! — Режиссер набрал в легкие воздуха и натянул на свое лицо лучезарную улыбку, — не изволите ли откушать чаю, голубушка, Дарья Ивановна?

— Не изволите ли откушать чаю, голубушка, — при этих словах Азарова с натянутой улыбкой посмотрела на стоящую рядом Дарью и за ее спиной в глубине кулисы неожиданно увидела Симу. Она нахмурилась и после неуместно образовавшейся паузы недовольно закончила, — Дарья Ивановна!

— Ну вот, опять! — Отчаянно взвыл режиссер, — все, я так больше не могу! Перерыв! — Громко чеканя каждый шаг, он выскочил из зала.

Атмосфера сразу разрядилась. Артисты принялись прохаживаться и переговариваться между собой. Некоторые недовольно поглядывали на Азарову, которая продолжала сидеть на месте.

Азарова бросила косой злобный взгляд на Симу и отвернулась.

— Раиса Денисовна! — Не решаясь подойти, кричала та громким шепотом и махала руками, чтобы привлечь ее внимание. Но Азарова упорно не желала этого замечать, делая вид, что внимательно читает слова пьесы.

— Раиса, тебя там зовут, — произнес над самым ее ухом актер в кафтане и высоких сапогах.

— Кто? — Раиса картинно повернула голову.

Сима в ответ на ее взгляд радостно заулыбалась.

— Ах там, — Азарова нехотя поднялась с места.

— Раиса Денисовна, вы меня помните? Я Сима! Серафима Шереметьевская, сестра Натальи…

— Не нужно так кричать, — оборвала ее Азарова. В ее голосе Симе послышалось раздражение. — Я помню. Пойдемте, — с этими словами Азарова вытолкала Симу из двери наружу. Она оглянулась, нет ли кого поблизости и строго спросила, — зачем вы здесь?

— Понимаете, — затараторила Сима, — я приехала, а Наташи нет. И никто не говорит, когда она вернется! В полку мне тоже ничего не сказали! Но вы же знаете? Правда?

Сима смотрела прямо в глаза с огромной надеждой, но Азарова упрямо отводила взгляд.

— Я не уверена, — медленно произнесла она. Затем, немного подумав, добавила, — но могу разузнать.

Сима расстроено опустила голову.

— Вечером поговорим, после спектакля, — резко закончила разговор Азарова и направилась обратно на сцену.

— Раиса Денисовна, — нерешительно окликнула ее Сима, — помните, вы обещали мне содействие?

Азарова остановилась.

— О чем вы говорите?

— Вы сказали, если приеду, составите протекцию.

Мимо них прошли несколько актеров. Они с интересом посмотрели на Симу.

— Да что же вы так кричите-то, милочка! — Окончательно разозлилась Азарова, — идите за мной!

Сима, стараясь не отставать и волоча уже изрядно надоевший саквояж с вещами, засеменила следом за ней по коридору.

Азарова заглянула в гримерку, но там у зеркала пудрилась какая-то пожилая, полуодетая актриса. Раиса Денисовна не довольно захлопнула дверь.

Они поднялись по лестнице еще на один этаж в костюмерную.

Азарова заглянула. Никого. Она завела туда Симу, поставила прямо перед собой и грозно произнесла:

— Чего вы добиваетесь, милочка? Хотите вот так прийти и сразу получить роль?!

Сима смотрела растерянно, не понимая, что ответить.

— А не большая ли это наглость с вашей стороны? Такие, как вы, тут толпами ходят и все хотят, как Комиссаржевская быть! Но для этого, знаете ли, талант нужен! А ваш талант в чем? В бумажных доспехаха по сцене скакать? Так это и не талант вовсе! Это, простите, вообще черти что!

Сима почувствовала, что вот-вот расплачется.

— Вот вам мой совет, — заключила Азарова, — возвращайтесь ка вы в Москву, к папеньке. Он, небось, не в курсе, что вы тут по театрам шляетесь?!

С этими словами Раиса Денисовна указала на дверь.

Сима стояла как вкопанная.

Неожиданно из-за стойки с костюмами вышла молодая невысокая черноволосая женщина в сером платье. Она с осуждением посмотрела на Азарову, которая громко фыркнула, вскинула голову, расправила грудь и сама скрылась за дверью, на которую только что указывала Симе.

Она не любила плакать, но теперь уже не осталось сил сдерживаться. Слезы текли потоком. Сима сделала глубокий вдох, силясь успокоиться, но это не помогло.

Незнакомка протянула ей платок.

— Хотите чаю? — Спросила она спокойным голосом.

Сима согласно кивнула.

Женщина оказалась театральной костюмершей по имени Софья.

— Ну вы и нашли к кому с протекцией обратиться, — качала она головой, наливая Симе уже третью чашку чая, — советую с ней вовсе не связываться.

— Она же сама обещала! Никто за за язык не тянул, — Сима отправила в рот очередную печеньку, — и про мою сестру она что-то знает.

— Это да! — Согласилась Софья, — Азарова все у нас знает. Та еще сплетница!

После некоторого раздумья Сима с надеждой посмотрела на Софью.

— Мне нужна работа. Очень нужна!

— Тут, к сожалению, я бессильна.

Не успела она договорить, как в дверь заглянул помощник режиссера.

— Софья Павловна, — произнес он, — привели мальчонку на посыльного. Принесите его костюм в третью гримуборную, пожалуйста.

— Сию минуту! — Софья вскочила и через пару секунд уже стояла у порога держа в одной руке костюм посыльного, в другой кепку.

— Вы кушайте, не спешите, — обратилась она к Симе, — я скоро вернусь.

Сима внимательно посмотрела на кепку в ее руке. Такая же, как на мальчишке, разносчике газет.

— Подождите! А для кого этот костюм?

— Да был у нас паренек, играл посыльного, но захворал. Родственники его в деревню забрали. Вот теперь спешно ищут замену.

— А большая у него была роль?

— Да ну какой там! Два выхода да пара слов. — Софья открыла дверь, намереваясь выйти.

— Стойте! — Крикнула Сима, — дайте мне! У меня точно получится.

Сима стояла у большого зеркала. Серые мешковатые штаны оказались широки, пришлось подпоясаться веревкой. Свободная рубаха и сверху бесформенная жилетка скрывали девичью фигуру полностью.

— А волосы? — Скептически заметила Софья, — такого парика у нас точно нет.

Сима упорно пыталась запихнуть непослушную шевелюру под кепку и наконец ей это удалось.

— Ну нет, — покачала головой Софья, — шея выдает, слишком открыта! Снимайте уже все. Отнесу. Не то режиссер разгневается, что долго.

— Подождите! Сейчас все будет хорошо! — Сима схватила со стола большие портновские ножницы. “Шанс! Шанс! Шанс!” — Буквально заорал ее внутренний голос.

Софья даже не успела ахнуть, как на пол одна за другой полетели пряди шикарных волос.

— Боже праведный, — с трудом вымолвила ошарашенная костюмерша.

С тревогой и надеждой, ни капли не жалея о содеянном, улыбающаяся во весь рот Сима, предстала перед режиссером.

— Не плохо, очень даже не плохо! — Обрадовался тот, — говоришь хорошо! А пройдись ка еще по сцене!

Сима уверенно продефилировала от одной кулисы до другой развязанной мальчишеской походкой.

— Хороший паренек! Беру! Как говоришь тебя зовут?

Сима на секунду замешкалась, после чего выкрикнула:

— Симка! Симка Ше…Шелест! — Она беззастенчиво позаимствовала фамилию Матрены.

— Это Серафим что ли? — Улыбнулся режиссер.

— Именно так!

— Не слушайте вы ее! — Вмешалась Азарова, — девица это, Антон Макарович!

— Правда? — Режиссер раскрыл рот от удивления, — вы правда, — он кашлянул, — барышня?

Сима согласно кивнула:

— Но ведь вы сказали, что я подхожу?

Режиссер задумался.

— И подходите! — Он с вызовом посмотрел на Азарову. — А некоторым стоит еще поучиться, чтобы мне указывать! — Выйдете сегодня вечером! — Приказал он к Симе.

— Уже сегодня? Так сразу? — Она опешила от неожиданности.

— А вы что думали, моя дорогая? — Марш слова учить!

* * *

— Меня утвердили! Меня утвердили! — Повторяла она, не веря своему счастью.

Теперь оставалось решить вопрос — где же переночевать?

Софья заявила, что взять ее к себе не имеет никакой возможности, но позволила тайно остаться в костюмерной на одну, или максимум, если понадобится, две ночи. Тут стоял внушительных размеров кожаный диван. Он был жесткий и, местами потертый, но это в сто раз лучше, чем, например, скамейка в парке под открытым небом. А там, глядишь, и Наташа вернется…

Глава 3

Конные прогулки действовали на Тао успокаивающе.

Сразу за городом начинались поля. Дойдя неспешным шагом до вершины холма, Тао, полюбовавшись роскошными видами с небольшой возвышенности, пустил коня в галоп, наслаждаясь этой относительной свободой и ощущением, хоть и обманчивым, что он может вот так ускакать далеко далеко от бесконечной опеки и контроля. Туда, где его не будут преследовать удивленные взгляды окружающих, от которых никуда тут не скрыться, из-за его экзотической внешности.

Тао прекрасно знал, как пренебрежительно относятся в этой стране к его соотечественникам. Многочисленных трудяг — сапожников и торговцев называют узкоглазыми и желтолицыми.

От прямых оскорблений его самого спасает лишь высокое положение их семьи. Никто не смеет сказать Тао в глаза что-то обидное или любым другим образом проявить неуважение. Но некоторая брезгливость окружающих понятна и без слов.

Однако нельзя сбрасывать со счетов, что и на его родине в Поднебесной к чужакам и, особенно европейцам, относятся с еще большим отвращением.

Но все же, в любой недружелюбной обстановке, быть своим среди своих гораздо приятнее, чем чужим среди чужих.

Тао с детства привили любовь к своей родине и по этой причине он иногда чувствовал себя в стране, где вырос и провел практически всю свою жизнь, как птица в клетке.

Однако, день заканчивался. Сегодня опять полагалось быть в театре. Разгоряченный быстрой ездой, Тао подскакал к плетущемся по проселочной дороге телохранителям. Трое всадников развернули коней и спокойным шагом отправились в обратный путь.

Вечером, одетый по последней европейской моде, Тао уже занимал место в их, взятой на весь летний сезон, ложе, стараясь не обращать внимание на любопытные взгляды окружающих.

* * *

Театральный зал Общественного собрания производил впечатление. Конечно он был не такой, как многоярусные театры Москвы, которые привыкла посещать Сима, но достаточно большой.

Партер вмещал не менее двадцати рядов. По окружности располагался один ярус, разделенный на ложи большими мраморными колоннами, упирающимися в высокий сводчатый потолок.

Зал заполнялся превосходно одетой публикой. Дамы в вечерних туалетах, офицеры в накрахмаленных белоснежных воротничках и начищенных до блеска ботфортах…

С нарастающим беспокойством Сима смотрела в узкую щелочку занавеса.

Мамочки! Ее живот бурлил от волнения. Это тебе не гимназия.

Господин Чжан с семьей расположился в ложе в правой стороне. Сима ахнула.

— Что там? — Поинтересовался, стоящий поблизости актер в кафтане.

— Там какие-то басурмане!

— Дай посмотрю, — улыбнулся актер и заглянул в щелку, — это китайский посол, — равнодушно заявил он, — они всегда там.

Сима почувствовав, что сейчас с нею произойдет что-то ужасное, схватилась за живот и не разбирая дороги побежала в уборную.

К своему выходу она успела вернуться, но режиссер за кулисой уже рвал и метал:

— Где посыльный? Куда делся?

— А я предупреждала! — Нашептывала ему на ухо Азарова.

— Раиса Денисовна! — Рявкнул на нее режиссер, — идите уже… на сцену! Ваш выход!

Все выступление прошло для Симы, как в тумане. Она смутно помнила, как вышла, отдала купчихе Азаровой письмо, как произнесла слова.

— Молодец! — Режиссер удовлетворенно хлопнул ее по плечу, но сразу одернул руку, вспомнив, что Сима — барышня. — Все хорошо! Серафима… как вас по-батюшке?

— Васильевна.

В голове у нее неожиданно прояснилось, — “Меня что, похвалили? Сам режиссер?” — Она расплылась в счастливой улыбке.

Остаток спектакля Сима провела стоя за кулисой, как завороженная наблюдая за происходящим на сцене.

На общий поклон ее впрочем не допустили.

— Куда? — Одернул Симу помощник режиссера, — не положено!

Она расстроилась, но не сильно. Гораздо большее расстройство испытывала в это время Азарова. Исполнители главных ролей выходили на поклон по центру сцены. Она же довольствовалась местом почти у кулисы и все это на глазах Симы! Последнее Азаровой было отчего-то особенно неприятно.

После поклона Раиса Денисовна ворвалась в гримерку, быстро переоделась и, не снимая грима, удалилась, сильно хлопнув за собой дверью.

На улице начинался дождь. Почти вся публика уже разъехалась. Но господин Чжан не торопился покидать театр. В фойе им повстречался банкир господин Мелихов с супругой. С ним чрезвычайный уполномоченный Чжан Шуан Ли имел общие интересы в связи с КВЖД — Китайской Восточной железной дорогой.

Некоторое время они обсуждали какие-то дела. Их супруги перекинулись парой любезностей, а дети Тао и Юи молча ожидали в стороне. Впрочем, Юи молчала всегда. Немая от рождения, она все слышала, но говорить не могла.

Сима оставалась за кулисами пока все на разошлись. Ее переполняли эмоции. Настоящий театр! Еще вчера… нет, даже еще сегодня утром, она об этом только мечтала.

Убедившись, что никто не увидит, Сима вышла на середину сцены. Она поклонилась и послала множество воздушных поцелуев в зал, будто его не закрывал занавес. Зал в ее голове взорвался бурей аплодисментов. С распростертыми руками она закрыла глаза, наслаждаясь этими овациями.

Спустя минуту, сломя голову, Сима неслась по коридору театра. Добежав до гримерки, она толкнула дверь. Там у трюмо пожилая актриса не торопясь стирала с лица грим, зажав уголком рта длинный мундштук с сигаретой.

— А где Раиса Денисовна? — Спросила запыхавшаяся Сима. Стоя на сцене, она неожиданно вспомнила, что Азарова обещала рассказать про Наташу.

— Ушла, — томно произнесла актриса, глядя на свое отражение в зеркале, — жаль, что не навсегда.

Сима припустила вниз по лестнице к выходу.

На улице почти никого. Она завернула за угол и у центрального входа в театр увидела экипаж, в который садилась очень похожая на Азарову дама.

— Раиса Денисовна! — Закричала Сима.

Экипаж тронулся с места.

— Подождите! — Кричала Сима на бегу, но экипаж только набирал ход.

Сима не смотрела под ноги и в результате запнувшись ботинком о выступающий из мостовой булыжник полетела прямо в лужу. Она попыталась подняться, но подвернутая нога не хотела слушаться. Сидя в луже, Сима с досадой смотрела на стремительно исчезающий из виду экипаж.

Неожиданно, перед самым ее носом возникла чья-то протянутая рука. Сима машинально схватилась за нее и привстала, но повернув голову, внезапно застыла на месте. На нее внимательно смотрели два хитро сощуренных глаза. Она слегка наклонила голову и тоже подозрительно прищурилась. Хозяин глаз как-то не понятно хмыкнул и тут до нее дошло.

— Китаец! — С ужасом воскликнула она одергивая руку и еле удерживая равновесие на одной ноге.

Китаец высокомерно усмехнулся и резко толкнул ее обратно в лужу.

— Глупый мальчишка, — прошипел он на чистом русском языке.

* * *

Дождь усиливался. Когда Сима, прихрамывая, добралась до служебного входа на ней уже не было ни одной сухой нитки.

— Куда? — Равнодушно спросил вахтер.

— В костюмерную. Вернуть костюм.

Сима громко чихнула и вытерла нос рукавом мокрой рубахи.

— Ну да, — заключил вахтер, выглядывая из-под очков, — а где костюм?

— Вот он… — она растерянно обвела себя взглядом. Вахтер в недоумении нахмурился, а Сима поплелась по лестнице, оставляя за собою мокрые следы.

Переодевшись и наспех застирав под краном в уборной испачканные в грязи штаны, она крепко уснула на диване завернувшись в большую меховую шубу, удачно обнаруженную среди костюмов.

То ли от тепла шубы, то ли от огромной усталости сон настиг ее моментально, стоило только закрыть глаза.

Глава 4

Сима отчаянно колотила кулаком в дверь Наташиного дома.

На этот раз никто даже не вышел. Совершенно ясно, если там кто и есть, отвечать он ни за что не собирается. Одно Сима поняла наверняка — Наташа не вернулась. И господин Вульферт тоже. Иначе они бы давно распорядились ее пустить.

Наташин теперешний супруг хоть и казался несколько высокомерным и слегка заносчивым, но его хорошее воспитание не позволило бы держать родственницу на пороге.

Не даром Наташа выбрала именно его. Красивый, статный, образованный да еще и обходительный. У кого угодно голова закружится. И, в отличие от ее первого мужа, Сергея Ивановича Мамонтова, отца Таты, Владимир Вульферт уделял Наташе гораздо больше времени и внимания.

Мамонтова вообще кроме музыки ничего не интересовало. Наташу он конечно тоже любил, но по-своему. Давал ей слишком много воли и ничем хорошим это для него не закончилось.

Теперь с Вульфертом сестра была совершенно точно счастлива. Она определенно нашла того, для кого так хотела стать той единственной и неповторимой.

Наверное, этого хочет любая женщина. Чтобы кто-то забыл обо всех на свете и думал только о ней.

Волнение, опять охватившее Симу, с этими мыслями понемногу утихло.

Все хорошо. Просто нужно набраться немного терпения.

И действительно, откуда эти переживания? Приехала без предупреждения и с чего-то решила, что они будут сидеть на месте и ждать! Мало ли какие у них дела?

Сима перешла на противоположную сторону улицы и в задумчивости уставилась на дом сестры. И тут ее сердце екнуло. Занавеска в окне второго этажа слегка шелохнулась. Или ей показалось? Нет, кто-то определенно выглядывал в окно!

Сима бросилась к парадной двери и начала колотить в нее с новыми силами.

Там кто-то есть! Почему не пускают? Что происходит?

Но ей никто так и не открыл.

Может это слуга? Просто не желает опять повторять то, что уже сказал вчера? Ох и влетит же ему от хозяев, когда они вернутся! Уговаривала себя Сима. Однако что-то не давало ей покоя.

Она опять перешла улицу.

Рядом с домом большое дерево. Нет. По нему забраться не получится, слишком далеко. Водосточная труба! И под окнами второго этажа достаточно широкий карниз.

Решение было принято! Оставалось дождаться темноты и переодеться. Барышня, штурмующая дом среди белого дня в платье и шляпке, вряд ли останется незамеченной. Другое дело — мальчишка под покровом ночи.

Спектакля вечером не ожидалось. Репетиция днем прошла быстро. У режиссера случилась сильная мигрень после вчерашнего гуляния в привокзальном ресторане. Не в состоянии даже ругаться, он неожиданно всех похвалил и отпустил с богом по домам.

— Пару дней в театре будет тихо! — Заключила Софья, — можешь пока тут оставаться, но с жильем нужно что-то решать. Поймают — мало не покажется!

Софья накормила Симу пирогом с картошкой. Это был очень вкусный пирог.

— Домой не хочешь вернуться? — Спросила Софья, глядя, как та с жадностью заглатывает еду.

— Ни за что! — Уверенно заявила Сима.

* * *

Перевалило далеко за полночь. Ясный солнечный день сменился ясной белой ночью!

В ожидании темноты Сима выглядывала из-за угла противоположного дома. Ей казалось, нет, она была совершенно уверена, что отчетливо видит свет не то ночника не то настольной лампы из глубины комнаты на втором этаже, где днем колыхалась занавеска.

Может это комната прислуги? Странно. Обычно прислуга занимает помещения внизу, где-нибудь возле кухни, а не наверху, в больших комнатах с высокими потолками. Может, конечно, в отсутствии хозяев, кто-то решил пожить с комфортом в их покоях?

Тянуть смысла не было. Темнее уже, вероятно, не станет.

Подтянув штаны и проверив, крепко ли держит шнурок на поясе, Сима оглянулась по сторонам, ловко вцепилась в водосточную трубу и поползла вверх. Труба издавала неприятный глухой металлический звук.

— Гляди ка, что творит, шельмец! — За спиной Симы послышался грубый мужской голос.

Страх холодком пробежал по позвоночнику куда-то в пятки.

— А-ах ты, маленький воришка! — Вторил первому другой мужской голос, — держи его!

Кто-то дотронулся до ее ноги. Сима обняла трубу и начала отчаянно брыкаться, но сильная рука поймала таки ее за ногу и грубо стащила вниз.

— Пусти! — Завопила Сима, чувствуя железные объятия незнакомца. Из этой мертвой хватки казалось нет спасения, но она не привыкла давать себя в обиду. На даче с деревенскими Сима всегда одерживала победу. Со всей силы она вцепилась зубами в голую руку противника. От боли тот немного ослабил хватку. Сима пнула его по ноге носком ботинка и выкрутившись штопором, как пробка из бутылки, бросилась наутек.

Сима бежала быстро, преследователи начали отставать, но тут ее подвела нога, подвернутая вчера при падении в лужу. Ее настигли уже у третьего дома. Один, похожий на дворника, в белой рубахе с закатанными рукавами, схватил ее за шиворот и отвесил такую оплеуху, что у Симы потемнело в глазах. Барахтаясь, как котенок, она пыталась брыкаться и царапаться. Даже понимая, что двух здоровенных мужиков одолеть нереально, она все равно не собиралась сдаваться.

— Вот чертенок, чтоб тебя! — Выругался дворник и сжал Симу за загривок так, что она взвыла от боли.

— Уши ему оторвать! — Заявил второй мужик в кожаных сапогах и не заправленной в военные штаны рубашке.

Он протянул к Симе руку, но вдруг на секунду замер и неожиданно отлетел куда-то в сторону. Дворник моментально отпустил Симу и сцепился с кем-то в черном.

Почувствовав свободу, она прихрамывая побежала дальше, но моментально опять попалась в чьи-то цепкие лапы.

— Отпусти! — Она попыталась пнуть очередного противника.

— Тс, всю улицу перебудишь! — Раздался над самым ухом отдаленно знакомый голос. Захватчик прикрыл ее рот рукой и увлек за собой под арку ближайшего дома. — Не брыкайся, не обижу.

На улице слышались ругательства и постепенно стихающий топот чьих-то ног.

Через секунду в подворотне, как тени, беззвучно возникли две фигуры в черном. Одна держала в руке Симину кепку.

Тот, кто ее удерживал что-то сказал на непонятном шикающем языке и фигуры послушно отошли в сторону.

— Ты воришка? — Он обратился к Симе уже на русском, убирая от нее руки. Чувствуя боль во всем теле, Сима обмякла и опустилась на землю.

— Зашибли? — Усмехнулся незнакомец, — так тебе и надо! Не будешь по чужим домам лазать!

Он наклонился, приподнял двумя пальцами ее голову за подбородок и заглянул прямо в глаза.

Симу будто ударило током. На нее опять смотрели два узких хитрых глаза и казалось сейчас они просверлят ее насквозь.

Ее затрясло. Она нащупала на своей шее крестик и прижала его ладонью к телу. Достать из-под ворота рубахи и поцеловать не решилась.

— Пойдем. Отведу тебя домой.

— Домой? — Не поняла Сима.

— Где ты живешь? — Спокойно спросил китаец, аккуратно поднимая ее за плечи и ставя на ноги, — идти можешь?

— Могу. Вроде, — Сима попробовала наступить на подвернутую ногу, но скривилась от боли.

— Нога? Давай посмотрю, — он усадил ее обратно на землю и не спрашивая разрешения задрал штанину.

— Не лезь! — Воскликнула Сима.

— Хочешь тут до утра просидеть, пока дворник не придет?

Сима отрицательно замотала головой.

— Как тебя зовут, — спросил китаец, снимая ботинок.

— Сера… Симка меня зовут, — прошептала она, — а тебя?

Он медленно ощупывал ее ногу спускаясь от колена вниз и поднимаясь обратно. Сима ощутила пробежавшие по всему телу мурашки и зажмурилась.

— Тут больно?

Она кивнула. Китаец неожиданно резко дернул ее ступню за пятку. Сима ойкнула.

— Все в порядке! До свадьбы заживет, — он немного помедлил, — у меня необычное имя. Чжан Шэн Тао.

— Чжан Шэн Тао, — машинально повторила Сима.

— Надо же, не ошибся! — Удивился китаец, — можно просто Тао. Меня так все называют. Ну, куда тебя вести?

Сима немного подумала — говорить или нет?

— Я живу в театре. Временно.

— В театре? Погоди-ка, — он внимательно посмотрел на Симу, — так ты — тот вчерашний мокрый грубиян?

— А ты — тот злобный китаец, который толкнул меня в лужу?

— Сам виноват! Вставай уже, хватит рассиживаться, задницу простудишь!

Сима поднялась. Странным образом, она уже не испытывала никакого страха.

— Откуда ты так хорошо знаешь русский?

— А ты зачем в чужой дом полез?

— Нужно было. Почему вы мне помогли?

— Чтобы насмерть не зашибли. Жалко стало. Что-то украл?

— Я не воришка! Я в театре служу! А там… я сестру искал.

Тао недоверчиво покачал головой.

— А ты отчаянный, — усмехнулся он, — но драться совсем не умеешь! Могу научить. Хочешь?

Сима пожала плечами. Учиться у китайца?

— На вот, — Тао сунул в ее руку карточку. Я в соседнем доме живу. Отдашь охране, пропустят.

— Ладно, — Сима машинально засунула листок плотной бумаги в карман жилетки, — я пойду, — удивительно, но нога уже почти не болела и она направилась на улицу, — не нужно меня провожать.

— Как хочешь, — опять усмехнулся Тао, — кепку не забудь.

Сима кивнула и поплелась в сторону театра.

Идти в сопровождении китайца по ночному городу? Ну уж нет! Как-нибудь сама доберется. Да и странный он какой-то. Что он тут делает? И почему так хорошо говорит по-русски? Совсем без акцента. И у него такие сильные руки. А глаза! Интересные глаза, необычные. Красивые? Нет! Какая ерунда! Не могут китайцы быть красивыми. Но он вовсе не желтый. И кожа гладкая…

Сима вспоминала, как он нежно трогал ее ногу и краснела. Пришлось даже остановиться, чтобы хорошенько тряхнуть головой дабы прогнать это странное наваждение.

Голова сразу закружилась. Не мудрено, после такого подзатыльника! В общем, обратный путь дался Симе не легко.

И без того светлая ночь становилась еще светлее и подходила к концу, сменяясь, сулящим никому не ведомое, новым днем.

Глава 5

— Боже праведный! Святые угодники! Да как же такое произошло? — От ужаса Софья никак не могла успокоиться.

Губа у Симы распухла, под глазом красовался фингал, на шее проступил внушительный синяк, ногти сломаны, щека красная. Это она еще не видела Симу без одежды.

— Да кто ж тебя так?

К этому разговору Сима подготовилась, придумав заранее легенду.

— Мальчишки! — Без зазрения совести соврала она, — я газету подняла, кто-то выронил. Хотела почитать, а они видать решили, конкурент появился. Вот и поколотили.

— Зачем же ты в костюме то на улицу пошла? Еще и вечером.

— Лень было переодеваться.

— Погоди ка, — Софья внимательно разглядывала Симино лицо, — а щека красная, будто только что приложили! — Она с подозрением нахмурилась.

Сима не хотела рассказывать Софье про еще один инцидент произошедший уже сегодня утром. Боялась расстроить еще больше. Но пришлось.

— Это мне Раиса Денисовна добавила.

Софья в ужасе округлила глаза. На губах застыл немой вопрос.

— За кофту, — вздохнула Сима, — я спала… под голову положила что-то мягкое. Она как выдернет! Говорит, помяла, — шмыгнув носом Сима погладила ладонью красную щеку.

— Вот стерва! — Не сдержалась Софья, — кем она себя мнит?!

— Да ладно, я сама виновата. Нарвалась.

— Это она у меня когда-нибудь нарвется! — Возмутилась Софья.

— А что делать, если режиссеру доложит?

— Он пока добрый ходит. Вчера опять гуляли. Говорят даже с цыганами! Это уже точно на несколько дней. Так что сейчас она докладывать не будет. Подождет, — усмехнулась Софья, — хотя с жильем нужно что-то срочно решать.

Сима согласно кивнула. Но пока решение этого вопроса отодвигалось на второй план.

Теперь она не могла ни о чем думать кроме того, что в Наташином доме кто-то есть. Кто-то кроме слуг. Она в этом не сомневалась. Во время ночной драки этот кто-то наблюдал за нею из окна второго этажа.

Туда непременно нужно попасть! Волнение усиливалось.

Софья с сочувствием смотрела, как Сима прикладывает к лицу мокрую салфетку и озадаченно качала головой:

— Как же ты ходить то будешь? Не пристало барышне с подбитым глазом.

— А я пока в костюме. Можно? Я аккуратно!

— Уж куда аккуратнее! — Засмеялась Софья, — погоди только, после стирки высохнет. Да штаны подлатать нужно.

— Какая ты хорошая, — виновато улыбнулась Сима.

— Плохо ты меня знаешь, — подмигнула ей Софья, — сиди лучше тут и не высовывайся никуда.

— Угу. Так и сделаю, — не моргнув глазом опять соврала Сима.

Жилетку не стирали, только почистили щеткой. Остальное досохнет по дороге, решила Сима, облачаясь в свой костюм и надевая перед зеркалом кепку. Оттуда на нее смотрел теперь самый что не наесть настоящий мальчишка с торчащими во все стороны из-под кепки неровными вихрами и колоритным синяком под глазом.

Вопреки данному Софье обещанию, дождавшись, когда театр опустеет, она выскользнула на улицу и помчалась уже хорошо изученной дорогой.

Прячась за дерево напротив дома Вульфертов, Сима внимательно оглядывалась по сторонам. Нельзя попасться на глаза дворнику. На этот раз точно зашибут, разбираться не будут. В прошлый раз она действовала совершенно безрассудно. Теперь нужно быть осмотрительнее.

Дома стояли вплотную друг к другу. В каждом парадный вход с улицы и арка, ведущая во внутренний двор.

Парадный вход точно не для нее. Пытаться войти под арку, мимо дворницкой — это самоубийство, сразу схватят. А вот интересно, что там под аркой соседнего дома?

Сима оглянулась и быстро перебежала к другому дереву. Выглядывая из-за него через округлый арочный проход она увидела то, что вселило в нее большую надежду! Узкая железная лестница в глубине соседского двора примыкала прямо к стене дома Вульфертов. Поднявшись по ней, можно попасть в окно второго этажа прямо по крыше. Вот так находка!

Остается только пройти через запертые ворота мимо стоящего на страже охранника. Охранника — китайца!

Сима машинально нащупала в кармане карточку, которую дал Тао. Достала. Адрес совпадает. Не долго думая она смело направилась к воротам, но тут же возникший страх, заставил ее притормозить, развернуться и отойти на безопасное расстояние.

Глава 6

Штурм крыши не представлялся для Симы чем-то невозможном. Какие могут быть сомнения, она непременно справится. Подумаешь, высота всего-то двухэтажного дома. Другое дело, грозный китаец со шпагой на поясе. Пройти мимо него требовалось огромного мужества. Разминая ноги, охранник прогуливался под аркой дома. Он то удалялся в сторону двора, то возвращался обратно к воротам.

Сима долго стояла поодаль, не решаясь подойти ближе.

Казалось, охранник не обращает на нее никакого внимания. Сима сделала несколько шагов вперед. Китаец остановился и смерил ее оценивающим взглядом. Сима замерла на месте, как суслик, который надеется, что коршун не заметит его и пролетит мимо. Это сработало. Охранник равнодушно отвернулся и направился прочь. Переведя дух, она сделала еще пару шагов и оказалась у самых ворот. Китаец возвращался. Сима перекрестилась и прижала ладонью на груди свой крестик. Охранник подошел и остановился перед ней, вопросительно глядя прямо в глаза. Симу парализовало от страха. Он немного постоял, вздохнул и опять развернулся, намереваясь продолжить свой путь.

— Лю-любезный, — окликнула его Сима, ужаснувшись писклявости своего голоса.

Охранник повернул голову. Сима, сотрясаясь всем телом, подала ему сквозь прутья ворот карточку. Он протянул руку. Сима машинально зажмурилась. Но спустя секунду послышался металлический лязг. Ворота распахнулись, любезно пропуская ее внутрь. И, хотя китаец, при этом, весьма дружелюбно кивнул головой, Сима, проходя мимо, предпочла держаться ближе к стене дома, практически утюжа ее спиной. Так она достигла середины арки, остаток пути проделав уже бегом.

* * *

Это сказка? Хотелось ущипнуть себя, но Сима вовремя опомнилась. Казалось, сейчас на ней практически нет живого места.

Широко раскрыв рот и напрочь позабыв о лестнице, она рассматривала большой двор. Поражало обилие ярких красок. Деревянное крыльцо и большой балкон над ним подпирали колонны ярко красного цвета с вырезанными на них драконами. Везде цветы и фонарики с разноцветными стеклами.

Сооружение с затейливой черепичной крышей, похожей на чайку в полете, оказалось чем-то вроде сарая с дровами и соломой. Рядом конюшня. Сима увидела несколько красивых коней с необычно заплетенными гривами, которые смотрели на нее, невозмутимо пожевывая солому.

Под открытой частью сарая, похожей на большую веранду невозможно было не заметить яркий домик-пряник, сверху которого, поджав под себя ноги, как турченок, сидела странная круглолицая золоченая фигура. У подножья фигуры в чашах-пиалах, наполненных рисом, торчали тонкие палочки. Они дымились источая сладкий умиротворяющий аромат.

Сима подошла ближе.

— Не двигаться! — Услышала она тихий, но грозный голос. Что-то острое уперлось ей в спину.

Сима замерла на месте и зажмурилась. Воображение дорисовало позади нее дворника с вилами. Неужели он ее увидел, а охранник по-добрососедски пустил его внутрь?

“Конец, — мелькнуло в голове, но эту мысль сразу вытеснила другая, — пусть только попробует!”

Она молнией метнулась к домику — прянику, выхватила палочки, развернулась, выставляя их вперед, будто шпагу, и завопила:

— Не подходи! Глаза выжгу!

— Нельзя так делать, — хмуро произнес Тао опуская меч. Он забрал из рук ошарашенной Симы палочки и поставил их обратно, — зачем пришел?

— Ну и шутки, — Сима наконец облегченно выдохнула, — ты меня сам позвал! Не помнишь? — Возмущенно заявила она, — сказал, драться научишь.

Тао оценивающе посмотрел на Симу и усмехнулся, увидев синяк под ее глазом.

Китайцы, кроме узких глаз и сморщенной желтой кожи, в представлениях Симы, все поголовно были коротышами. Тао же, как и двое других, стоящих позади него, ростом обладали, наверное, чуть выше среднего. Во всяком случае, она смотрела на него хоть и весьма нахально но снизу вверх. И еще, Сима вдруг осознала, страх, который она испытывала перед китайцем — охранником всего несколько минут назад, теперь совершенно улетучился.

— Хорошо, — подчеркнуто снисходительно произнес Тао, — мы как раз собирались тренироваться. Так ведь?

Он продолжал смотреть на Симу, не оборачиваясь. Но двое за его спиной, прекрасно понимая, что вопрос адресован именно им, с большой готовностью, согласно закивали. Похоже, и у них с русским языком проблем не наблюдалось.

— Познакомься, Чун и Сишань, мои телохранители.

— Телохранители? Это кто?

— Это те, что охраняют мое тело! — засмеялся Тао.

Оба телохранителя засмеялись вслед за ним.

— А… — понимающе протянула Сима, — у тебя какое-то особенное тело?

— Думаю, что да! Раздевайся!

— Чего?!

— Вспотеешь! И одежда мешать будет, — спокойно заявил Тао скидывая рубашку. Телохранители, последовав его примеру, сделали тоже самое.

Сима не знала куда спрятать глаза. Она вдруг почувствовала, что густо заливается краской.

— Начнем! — Скомандовал Тао, — завязывая на голове широкую черную повязку. — Он взглянул на Симу, скрестившую на груди руки крепко сжимающие края жилетки и глубоко вздохнул, — хоть кепку сними! На вот, — он протянул черную ткань, — чтоб волосы не мешали.

Сима взяла повязку, сняла кепку и закрутила головой, ища что-то глазами.

— А зеркала нет? — Наивно спросила она.

Китайцы удивленно переглянулись.

Тао молча забрал ткань, накинул ей на голову и сильно стянул сзади узлом. Сима ойкнула, но заставила себя промолчать.

Глава 7

Оказалось, что она не то, что не умеет драться, она вообще не умеет ничего! И в первую очередь — не умеет дышать. Правильно дышать. Пришлось начать с дыхательной гимнастики. Такого Сима никогда в своей жизни не делала и приняла это занятие, как забавное развлечение.

Стоя в смешной позе, с ногами на ширине плеч и полусогнутыми коленями, Сима повторяла вслед за Тао движения руками с глубоким вдохом и шумным выдохом, в сопровождении боевого крика.

Видя такое ее веселье, Тао заставил сделать это упражнение сто раз, после чего, Сима стала значительно серьезнее.

Затем ей вручили большой мешок, плотно набитый соломой. Обливаясь потом, она с трудом держала его перед собой, пока Тао яростно молотил по нему то руками то ногами.

Его телохранители делали тоже самое, но в отличие от Симы с Тао они периодически менялись местами.

Потом Тао вручил ей деревянную дощечку, которую нужно было держать сначала низко, потом все выше и выше. При этом он выбивал дощечку из ее рук ногой с разворота.

Дощечка отлетала в сторону и Сима бегала за ней, как собачка.

“Скорее бы это все закончилось”, — мысленно молилась она, поглядывая на лестницу.

Но впереди еще ждала отработка приемов. После очередного падения на землю не нее нашло озарение. Сима в изнеможении доползла до сарая и легла прямо на солому.

— Вставай! Тренировка еще не закончена! — Крикнул Тао.

— Не встану, — твердо заявила Сима, с вызовом игнорируя его укоризненный взгляд, — ты ведь и не собирался меня ничему учить? Тебе просто нужна груша для битья? Так?

Тао нахально, как ей показалось, рассмеялся.

— А ты догадливый! Поднимайся, — он наклонился над Симой и протянул ей руку. Она невольно уткнулась взглядом прямо в его голую грудь.

До сегодняшнего дня Симе доводилось видеть обнаженных мужчин лишь на тех фривольных картинках, что приносила подруга Глаша Котова, которые они рассматривали всем классом в уборной их женской гимназии. Барышни краснели, охали, картинно отводили глаза. Сам просмотр этих картинок смущал, казался прикосновением к чему-то очень запретному и от того сильно бередил кровь.

Все мало мальские познания о человеческой близости Сима получала пока только от более зрелой физически подруги. Сестра Наташа, возможно, просвятила бы ее на этот счет гораздо более компетентно, но их разделяло почти целых десять лет. Они никогда не были подружками. Сима тянулась к Наташе всей душой, но та относилась к ней скорее снисходительно. Вместо ответа она всегда мило и загадочно улыбалась на наивно прямолинейные вопросы сестры. Потому Сима к Наташе с “глупостями” старалась не лезть.

Капельки пота стекали по смуглой коже Тао, отливая золотом в ярком солнечном свете.

В тех мужчинах с картинок не замечалось и доли мужественности, которая исходила от этих загадочных восточных мускулистых парней.

К своему стыду Сима чувствовала, что ее смущение уже давно сменилось любопытством и она тайком разглядывала Тао во время тренировки.

Между тем, Сима ощутила его горячее дыхание прямо у своего лица и неожиданно почувствовала странное желание прижаться к его влажному крепкому телу.

Как кролик перед удавом она прикрыла глаза и покорно вложила свою руку в его открытую ладонь.

Последовал резкий рывок, кувырок и вот она опять на земле не меньше трех метров от сарая. На этот раз падение оказалось жестким и болезненным, не таким, как прежде.

— Ты чего?! — Пропищала Сима. Из ее глаз невольно выступили слезы.

— Руки у тебя, как у девчонки! — Нагло заявил Тао.

— А у тебя как клешни! — Сима бросила в его сторону гневный взгляд. Потирая ушибленный бок она попыталась подняться, но на земле неподалеку что-то блеснуло. Она приложила руку к груди, где всегда висел крестик. Как он мог слететь — не понятно. Сима потянулась за ним, но чья-то чужая рука ловко схватив, подкинула его вверх и так же ловко поймала.

Сима подняла голову. Перед ней, как статуэтка, стояла стройная женская фигура в синем платье с застегнутыми под горло пуговицами идущими наискосок от плеча. Голову незнакомки украшала замысловатая прическа с воткнутыми в нее длинными шпильками в виде цветов.

Незнакомка молча, но очень внимательно рассматривала свою добычу.

— Отдай, это мое! — Потребовала Сима.

Краем глаза она заметила, что все мужчины прикрыли свои голые торсы рубашками, а оба телохранителя еще и склонились в почтительном поклоне.

Тао бесцеремонно забрал крестик из рук незнакомки. Та одарила его нежным взглядом печальных миндалевидных глаз, мельком взглянула на Симу и направилась к входу в дом. Неожиданный порыв ветра встрепенул подол ее шелкового платья и Симе на секунду показалось, что она не идет, а парит в воздухе.

— Цепочка порвалась, я отдам починить, — заявил Тао и положил крестик себе в карман.

Его слова вывели Симу из временного оцепенения.

— Не нужно! Я, — Сима чуть было не сказала “сама”, — я сам, — твердо закончила она.

— Не пропадет, не бойся! Обычно, я ничего не ворую, — подмигнул ей Тао.

— Я не воришка! — Отчаянно выкрикнула Сима, — это все, что у меня осталось от мамы!

Тао опять протянул ей руку.

Конец ознакомительного фрагмента.