Неточные совпадения
В нижнем течении река Иодзыхе принимает
в себя три небольших притока: справа — Сяо-Иодзыхе длиной 19 км и слева — Дунгоу, с которой мы познакомились уже
в прошлом году, и Литянгоу, по которой надлежало теперь идти А.И. Мерзлякову. Река Сяо-Иодзыхе очень живописная. Узенькая, извилистая долинка обставлена по
краям сравнительно высокими горами. По словам китайцев,
в вершине ее есть мощные
жилы серебросвинцовой руды и медного колчедана.
Тазы на Такеме те же, что и
в Южно-Уссурийском
крае, только менее подвергшиеся влиянию китайцев.
Жили они
в фанзах, умели делать лодки и лыжи, летом занимались земледелием, а зимой соболеванием. Говорили они по-китайски, а по-удэгейски знали только счет да отдельные слова. Китайцы на Такеме были полными хозяевами реки; туземцы забиты и, как везде, находились
в неоплатных долгах.
М. Венюков, путешествовавший
в Уссурийском
крае в 1857 году, говорит, что тогда на реке Бикин китайцев не было вовсе, а
жили только одни удэгейцы (он называет их орочонами).
В нижнем течении река Иодзыхе принимает
в себя три небольших притока: справа — Сяо-Иодзыхе (малая река с омутами) длиною 16 км и слева — Дангоу (восточная долина), с которой мы познакомились уже
в прошлом году, и Литянгоу, по которой надлежало теперь идти А.И. Мерзлякову. Река Сяо-Иодзыхе очень живописна. Узенькая извилистая долинка обставлена по
краям сравнительно высокими горами. По словам китайцев,
в вершине ее есть мощные
жилы серебросвинцовой руды и медного колчедана.
Неточные совпадения
Аксиньюшка
жила на самом
краю города,
в какой-то землянке, которая скорее похожа была на кротовью нору, нежели на человеческое жилище.
Впрочем, приезжий делал не всё пустые вопросы; он с чрезвычайною точностию расспросил, кто
в городе губернатор, кто председатель палаты, кто прокурор, — словом, не пропустил ни одного значительного чиновника; но еще с большею точностию, если даже не с участием, расспросил обо всех значительных помещиках: сколько кто имеет душ крестьян, как далеко
живет от города, какого даже характера и как часто приезжает
в город; расспросил внимательно о состоянии
края: не было ли каких болезней
в их губернии — повальных горячек, убийственных каких-либо лихорадок, оспы и тому подобного, и все так обстоятельно и с такою точностию, которая показывала более, чем одно простое любопытство.
— До чертиков допилась, батюшки, до чертиков, — выл тот же женский голос, уже подле Афросиньюшки, — анамнясь удавиться тоже хотела, с веревки сняли. Пошла я теперь
в лавочку, девчоночку при ней глядеть оставила, — ан вот и грех вышел! Мещаночка, батюшка, наша мещаночка, подле
живет, второй дом с
краю, вот тут…
—
Живешь в «Волге»? Зайду. Там — Стрешнева, певица — удивительная! А я, брат, тут замещаю редактора
в «Нашем слове». «Наш
край», «Наше слово», — все, брат, наше!
— Странное дело, — продолжал он, недоуменно вздернув плечи, — но я замечал, что чем здоровее человек, тем более жестоко грызет его цинга, а слабые переносят ее легче. Вероятно, это не так, а вот сложилось такое впечатление. Прокаженные встречаются там, меряченье нередко… Вообще —
край не из веселых. И все-таки, знаешь, Клим, — замечательный народ
живет в государстве Романовых, черт их возьми! Остяки, например, и особенно — вогулы…