Заветы древних. Воля и разум

Диана Соул, 2022

"Заветы древних. Воля и разум" – фантастический роман Дианы Соул, жанр городское фэнтези, попаданцы, любовное фэнтези. В этом мире магия и наука работают вместе. Оборотни живут, не скрываясь, в городах. Эльфы и друиды пользуются мобильниками, а маги ездят в метро. Но всему наступает конец. С каждым новым поколением одаренных силами появляется все меньше, а тех, кто жаден до власти, все больше. Василиса родилась со слабым даром и никогда не отличалась особыми талантами. Но древняя кровь ирбисов кипит в ней и несет страшное проклятье – кто убьет Снежного Барса с темными волосами, получит доступ к Вечному Источнику магии. И теперь обычная практика в глухой деревне превращается для девушки в смертельно опасную игру.

Глава 3

Утро было на редкость добрым и спокойным. Я медленно потягивалась в мягкой постели. Вставать совершенно не хотелось, но было нужно.

Утреннее солнце проникало в окошко и радостно играло лучами на волосах и щеках. Приоткрыв один глаз, я стала свидетелем пугливого полета пылинки в ярких утренних лучах.

Пыль причудливо парила в воздухе, то поднимаясь, то опускаясь. Сквозняка в помещении не было, но частичка, повинуясь неведомым силам, постоянно меняла направления полета, оставаясь абсолютно непредсказуемой для здравой логики.

«Вот так и я, — подумалось лениво, — как эта пылинка. Прислали на практику, а меня тут и не ждали. Мотает из стороны в сторону. Хотя мне еще повезло. Перспектива соседства с Дашей и участковым может вызвать приступ отчаяния и паники. Не представляю свою жизнь здесь, если бы я бабушку Матрену не встретила.

Дом, в который меня пригласили, оказался большим, ухоженным и своеобразным. Было удивительно, что в таком доме живет одинокая женщина. По сравнению с остальными жилищами в деревне он казался огромным слоном среди мосек. Как рассказала бабушка, дом строил еще её муж, великим магом был, талантливым. Он не просто возвел его своими руками, но и такую силищу вложил в заклинание нерушимости, что дом по сей день стоит как новенький.

Глядя на это творение архитектурной мысли, мне оставалось только восхищаться. Даже представить сложно, сколько надо влить силы и какой мыслеобраз составить, чтобы многие десятки лет заклинание продолжало работать.

— А кстати, сколько уже держится? — озвучила я вопрос.

— Ну, лет шестьдесят, семьдесят.

О-го-го! Озвученная цифра в голове не укладывалась. Невероятно много. Да музейные экспонаты так тщательно не зачаровывают, как этот дом.

Внутри оказалось очень мило и просторно, чувствовалась хозяйская рука. Особенно порадовала небольшая кухня, которую Матрена гордо назвала «жемчужиной этого дома». По стенам всюду развешаны пучки с травами, засушенными цветочками. На полках стоят банки с неизвестными порошками. Скромно, аккуратно и таинственно, ну полный антураж ведьмовского рабочего места.

— Впечатляет, — только и смогла сказать я.

— Магия, она, Василиса, не только в силе и правильном мыслеобразе. Природа — сама по себе магия. Вот у Сережки почки больные, и хоть сила у меня есть, но не могу я ему помочь. Там нужен хороший лекарь с полным знанием анатомии и причин болезни. Зато я могу отвары составить, травы, они порой лечебнее многих таблеток будут. Вот и таскаю внуку каждую неделю настойки литрами.

— А где вы этому научились?

— Грех жить в краю, где столько трав целебных растет, и не уметь ими пользоваться. Вы, молодые, порой забываете, откуда корнями происходите. Все в города большие стремитесь, к железу и бетону. А настоящая жизнь, она вот где проходит. В горах, деревнях, около озер, рек, болот. — Бабушка глубоко вздохнула. — В мою молодость такого не было. Мы ценили умения, доставшиеся нам от предков. Старались, учили, оберегали, хранили их. А вышло что? Знания у меня есть, а передать их некому. Видимо, так и умрут секреты вместе со мной, — тоскливо и горько сообщила Матрена.

— А как же Сергей Павлович?

— Не мужское это занятие — травничество. Я когда-то дочке своей знания передала, та — внучке. Позже у внучки сын родился, Сережка. Но только беда потом пришла. Мать его и бабка сгинули в горах обе. Под обвал попали. А Сережку я одна и вырастила. Все надеялась, что женится, внучата появятся. А я либо жену его, либо дочку премудростям научу. Но не складывается. Пятый десяток пошел внучку. Не судьба мне детей его увидеть, похоже.

— Мне очень жаль.

Я чувствовала себя ужасно. Кажется, своим любопытством я зацепила больную тему.

— А ты меня не жалей. Ишь нашла повод для жалости. Я за свою жизнь и похлеще горести видела. Проживешь с мои сто лет, сама поймешь.

Я не ослышалась, сколько-сколько лет? Сто? Неловко, конечно, такое у женщины спрашивать, но это было сильнее меня.

— Простите, сколько вам лет?

— Все тебе расскажи, — хмыкнула бабушка. — Сто десятый год вот уже пошел. Эльфийская кровь в роду была, вот и живу по сей день. Кровь предков, она по-разному аукается: кому — долгими годами жизни, кому — глазами зверя, а кому-то — болезнями страшными.

Голос бабушки опять стал грустным.

— Вы о внуке? — догадалась я.

— О нем, о ком еще. Единственная кровиночка на земле осталась. За него и сердце болит. Унаследовал от папаши нерадивого почечную недостаточность. Вот и мучается теперь.

Мне стало грустно. Как много хороших людей нуждается в магии, но увы… всем не помочь.

Я все еще лежала на кровати. Вчерашний разговор вертелся в голове. В мыслях проигрывала каждое слово, но не могла понять несправедливости этого мира. Наверное, мы все как эти пылинки. Не принадлежим сами себе. И направление наших судеб нельзя предсказать логическим путем.

— Лисса! — сказала сама себе. — Пора подниматься и идти в администрацию. Хватит хандрить.

Пока умывалась, с радостью обнаружила, что звериные глаза исчезли. Из зеркала на меня смотрела обычная милая я с обычным человеческим цветом глаз. Настроение стремительно ползло вверх.

Бабы Матрены в доме не оказалось. Наверное, ушла куда-то с утра пораньше. Деревенские вообще всегда рано встают. Надо себя тоже приучить к такой дисциплине.

Зато на кухонном столе я обнаружила стопку оладушек и записку: «Ешь, а то худая как щепка».

Какая же она хорошая! Словно родная бабушка!

Вот как благодарить человека за такую заботу? Идей не было. Что можно предложить ведьме, у которой за плечами вековой опыт и обладание силами, которые превышают твои в десятки раз? Но я знала, у кого можно спросить.

Мобильные телефоны в Шкрябинке не работали по причине отсутствия сотовых вышек. Наверняка в деревне у кого-то водились обычные проводные телефоны, но на поиски аппарата у меня не было времени. Зато у меня имелся свой, более надежный, способ связи. Чему-то я все же в своем университете научилась. Телепатический вызов по зеркалу срабатывал, только если по другую сторону был такой же маг. И сил требовал неимоверно много, но должна же я как-то поддерживать связь с родителями. Жуя оладушек и глядя в зеркало, я торопливо настраивалась на своего отца. Сказки не врут, «свет мой, зеркальце, скажи» действительно могло быть реальным вызовом мага средней руки.

Для нашей связи с отцом даже активатор был не нужен, родная кровь работала лучше любых заклинаний. Чистая сила. Главное, чтобы я не отвлекла папу от чего-нибудь очень важного. И мне повезло. Через пару мгновений в зеркале появилось отражение отца. Как всегда очень уставшего и невыспавшегося. Круги под глазами стали еще больше. Седых волос прибавилось.

— Привет, пап. Не отвлекаю?

— Привет. Нет, конечно. У меня сейчас обед, ты как раз вовремя.

Вот я тетеря, совсем забыла про разницу часовых поясов.

Изображение отца было смазанным.

— Папа, а ты перед зеркалом? — уточнила я.

Вопрос вполне закономерный в этой ситуации.

— Нет. Ты не поверишь, по подносу с едой говорю. Чистая полированная нержавейка.

Я рассмеялась. Все же папа очень сильный волшебник, и ему все равно, какая поверхность перед ним. Лишь бы отражение было.

— Как ты там? — спросил он.

— Неплохо. Добрались хорошо. Но с приключениями.

— Добрались? Ты там не одна, что ли?

Теперь историю с ошибочным вызовом и раздвоенной заявкой на практику пришлось пересказывать еще и папе. Он слушал внимательно, временами уточняя какие-то мелочи. Мой папа — мудрый человек, многое повидал в этой жизни, поэтому лукавить или недоговаривать я не собиралась, себе дороже выйдет. К его советам я всегда старалась прислушиваться. С высоты опыта всегда виднее то, что никогда не увижу я с точки моего двадцатилетнего возраста.

— Вообще-то, странно, — подвел итог отец. — Сама знаешь, не принято магами разбрасываться на гражданские должности. И меня удивляет как минимум равнодушие твоего деканата по этому поводу. Ты им уже сообщила?

— Думаю, не стоит этого делать. Еще отзовут обратно. И тогда практику придется проходить где-то еще. Я только на дорогу обратно потеряю неделю. Лучше здесь месяц отработать. Тем более что начальник у меня адекватный, пообещал хорошую характеристику.

— Лисса, ты помнишь, о чем мы говорили? — намекнул на давнишний разговор отец. — Может быть, не стоит сильно напрягаться ради оценки.

Удивительно слышать от родителя совет учиться похуже и завалить практику. Вообще, после этой фразы папа заметно напрягся. На лице читалось беспокойство за меня. В такие моменты сразу становилось понятно, что он уже далеко не молод.

В детстве он всегда казался мне оплотом стабильности и спокойствия — молодой, сильный, нерушимый. Но сейчас, взрослея, я стала замечать и седину, пробивавшуюся в его темных волосах, и взгляд усталых глаз, и множество морщин на лице. Возраст и нервы начинали брать своё.

— Может, и не стоит, — согласилась я. — Как там мама?

— Вчера общались по телефону, ты же знаешь, у меня нет возможности съездить домой, — словно оправдываясь, сказал он. — Она очень переживает за тебя. Просит тепло одеваться и не прыгать по горам в поисках приключений.

— Ах-ах, я что, в городе так часто в поисках приключений прыгала? — усмехнулась я. — Вот в чем-чем, а в этом занятии меня еще никто не обвинял.

— Она волнуется, и этим все сказано. Ты ребенок самостоятельный, подкованный, закаленный, стрессоустойчивый, но мать есть мать. Так что от себя тоже попрошу: не влипай ни в какие истории.

Можно подумать, я собираюсь.

— Папа, я честно обещаю вести себя ответственно. Тем более меня здесь приютила очень хорошая женщина. Она довольно строгая. Так что стоять на голове мне точно не позволят. Кстати, я хотела с тобой посоветоваться. — Настало время задать главный вопрос. — Чем можно отблагодарить человека, у которого, наверное, все есть?

— Ну ты, дочь, спросила. В сказках задания легче. Пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. Ты хоть расскажи мне об этом человеке. А я подумаю.

Вот как кратенько рассказать папе о бабе Матрене? Про таких можно пятитомники, в тысячу страниц каждый, писать. Ну вот кто она? Боевая по характеру женщина с несчастной судьбой, пережившая дочку и внучку? Ведьма-травница, которой некому передать знания, потому что у нее из родных остался только правнук? И тот, мало того что холостой, так еще и с почками больными.

— Стоп! — остановил меня папа. — Поподробнее про почки.

— Вообще, я точного диагноза не знаю. Матрена Ивановна сказала, что наследственная болезнь от отца. Недостаточность, кажется. Она его травами какими-то поит. На том и держится. А к врачу, как я поняла, он либо сам идти не хочет, либо возможностей нет финансовых.

— О боги, вот она, великая сила самолечения. Какие травы с таким диагнозом? Ему срочно надо лечиться, я вообще удивлен такой беспечности.

— И что ты предлагаешь?

— Узнаю насчет бесплатных мест в нашей клинике. Руководство вполне может пойти на такой шаг. Взять обычного человека из глубинки. Они любят рекламу подобного рода. А дальше портал провесим, ты и твоя бабушка Матрена поможете с наведением. Только не обещай пока ничего. Не давай ложной надежды. Как только у меня будет точный ответ, я с тобой сразу свяжусь.

— Спасибо! — У меня замечательный отец. Вот бы все получилось. Очень хотелось мне помочь и Сергею Павловичу, и Матрене. И тут я вспомнила про еще одного человека. — Папа, ты можешь сделать еще одно доброе дело?

На меня вопросительно посмотрели.

— Даша — девушка, которая приехала на практику вместе со мной. Она в одном из разговоров упомянула о матери с раком мозга…

— Лиса, ты же знаешь, я не могу помочь всем. Очень хочу, но… — развел руками папа.

— Подожди, я не договорила. Эта Даша, она какая-то странная. Находясь рядом с ней, я чувствую неправильность, она либо врет мне, либо недоговаривает. У тебя же много друзей, ты много кому помог. Можешь узнать о ней побольше? Просто я вообще не уверена, что вся ее история — правда.

— Кажется, ты заразилась от меня паранойей, — поставили мне диагноз. — Но чтобы тебе было спокойнее, постараюсь все узнать.

— Ты лучший!

— Это то немногое, что я могу сделать для тебя на таком расстоянии.

— Пап, спасибо тебе еще раз. — И тут мой взгляд упал на часы. — Вот черт! Папа, я опаздываю на практику! Заболталась совсем.

Минутная стрелка показывала без десяти минут девять. А еще полдеревни надо пробежать до здания администрации. Опоздать в первый день — это сильное начало!

— Ты маме передай, чтобы она не беспокоилась. Я честно буду паинькой! — заверила я.

— Я все передам, будь осторожна. Не скучай там, — сказал родитель и отключил связь.

Вот и поговорили. Отличный у меня папа. Понимающий. Жаль, с мамой я таким способом не могу связаться. Надо обязательно найти в деревне обычный проводной телефон и позвонить ей.

С такими мыслями я вылетела из дома и бегом побежала к администрации. Если так задуматься, что может быть лучше для завала практики, чем опоздание в первый же день?

Но я успела. К ветхому дому я прибежала ровно в назначенное время. Вот это пунктуальность. Однако на растрепанную и запыхавшуюся меня все равно взглянули не очень одобрительно. Особенно укоризненный взгляд изобразила Даша.

Что ж, подруг из нас явно с таким отношением не выйдет. Максимум товарищи по несчастью, и то с огромной натяжкой.

— Здравствуйте, — громко объявила я всем собравшимся.

А именно председателю, законнику и практикантке-секретарю.

— И тебе не хворать, — улыбаясь, ответил мне Терентьев.

Участковый ограничился простым кивком.

Немногословный дядя, сразу видно. Зато у Даши случилась неожиданная смена настроения, теперь она мне приветливо улыбалась, источая яркие лучи добра и позитива. Она вообще нормальная? Может, у нее раздвоение личности или другое психическое заболевание? Пусть определится, что ли, с линией поведения. Ей богу, девушка-загадка. И как с ней себя вести, не понимаю. Вот пойдешь с такой в разведку, у нее случится очередная смена душевного равновесия, и что она мне, ножом в спину ударит?

Пока я разгадывала тайну этой странной личности, участковый что-то начал нам объяснять. Причем начало этого инструктажа я успешно прохлопала ушами.

— Дом старый, поэтому электричеством пользоваться с осторожностью. Никаких чайников, обогревателей и прочих пожароопасных приборов. Не дай Великий Исход что — вспыхнет, как спичка. Дом поделен на две части, в одной — архив, во второй — наши с Сергеем Павловичем кабинеты, — поучал участковый.

Это, конечно, очень «полезная» информация, у меня же полные карманы кипятильников и сварочных аппаратов, и я испытываю срочную необходимость подключить их к розетке. А еще архив перепутать с кабинетами, они наверняка очень похожи. Полезное хоть что-нибудь будет? Или мы еще полдня на улице, инструктируясь, простоим? Здесь не жарко, между прочим.

Словно читая мои мысли, председатель прервал излияния представителя местных органов правопорядка.

— Давайте в дом пройдем, там и разберемся по факту.

Внутри здание выглядело более ухоженным, чем снаружи. Да, поскрипывали деревянные половицы, кое-где в окнах виднелись законопаченные щели. По одной из внутренних стен пробежалась трещина от потолка до пола. Но и та тщательно и аккуратно замазана цементным раствором. А еще невероятно чисто. Ни пылинки. Я внимательно осмотрелась по углам, пауков и тех нет. Интересненько, в чем дело. Разгадку я увидела не сразу.

Скромная табличка висела на входе в архив: «Дом является культурно-историческим памятником XVI века». А ниже на скотч прикреплен обыкновенный листочек в клеточку с надписью корявыми буквами: «ПАМЯТКА! Охранное заклинание и нерушимость обновлять раз в квартал. Дезинсекцию — раз в полгода».

Это, видимо, для забывчивых рекомендации. Выходит, дом действительно старый. Шестнадцатый век, кто здесь тогда жить мог? Эльфы? Не думаю, слишком близко к горам, и не самая уютная обстановка для них. Друиды, может быть, но тогда дом давно бы сгнил, не любили они каменных жилищ. А этот дом явно из камня, иначе столько не простоял бы. Может, гномы? Сомнительно, слишком высокие потолки.

— Сергей Павлович, тут написано, что дом шестнадцатого века, а кто здесь жил тогда? Это не похоже на стандартные жилища народов того времени.

Председатель задумался.

— К моему стыду, признаюсь, не знаю. С того времени фактически не сохранилось документов. Да и откуда им взяться в те времена? Люди сюда пришли примерно в начале восемнадцатого века, до этого здесь в основном чистокровные друиды и гномы жили. Чуть позже здесь наша деревня выросла, названием обзавелась. Примерно с того времени первые документы появились. Если любопытно будет, можешь в архиве поискать, но старше двух веков вряд ли что-то найдешь. От себя могу лишь предположить, что дом — полукровок гномьих. В те времена они вступали в браки с друидами, поэтому вполне могли здесь жить.

Такой ответ меня удовлетворил, могла бы и сама додуматься. Территория вполне нейтральная, горы, речка, лес. В таких местах смешанные пары разных рас селились охотнее всего.

Неожиданно взгляд председателя упал на настенные часы.

— Опаздываю, — загадочно сообщил он. — Дмитрий Петрович, вы за старшего, я отлучусь на пару часов.

Вот так, тихо и скромно, собрался и ушел. Интересно куда? Но мои мысли были беспардонно прерваны.

— Может, работать уже начнем? — рявкнул вдруг законник. Вид у него был очень нервный. — Ласова, ты сегодня за почтальона.

Кот из дому, мыши в пляс. Рекомендовался, блин. Терентьев, наверное, еще и десяти шагов пройти не успел. А этот орет уже.

— Позавчера газеты пришли и письма, так что возьмешь сейчас — и быстренько по деревне разнесешь.

— Так я никого не знаю, у вас дома хоть пронумерованы?

— Я тебе список дам, кому и что отнести. А по домам у прохожих спросишь, сориентируешься. Деревня маленькая, тут все друг друга знают.

Гениальное задание, и командир он — явно от Бога. Если бы не таким приказным тоном, я и сама с удовольствием пошла бы разносить письма. Теперь же всякое желание отбито. Взяв из рук Дмитрия Петровича листок с адресами, я хмуро поплелась к огромной стопке связанных между собой газет. Закрывая за собой дверь администрации, вдогонку услышала:

— А вы, Дарья Валентиновна, чего стоите? Архив ждет вас. Можете начать с крайнего правого ряда стеллажей.

О ужас! Бедная девушка-загадка. Она еще и живет с ним под одной крышей. А Кассандра? Она такое чудо ежедневно терпит. Как вообще такого любить можно?

На выполнение обязанностей почтальона я убила полдня. Вот это практика — я прямо чувствую, как профессионально расту. Где еще я получу столько полезных и необходимых навыков? Разносить газеты вот уже научилась.

Особенный фурор я произвела среди местных жителей. Кажется, через пару часов я стану самым обсуждаемым событием этого года. Каждый раз, подходя к очередному прохожему, здороваясь и спрашивая, как найти тот или иной адрес, в ответ я получала вопрос: «А вы маг и почтальон?» Вначале я честно пересказывала всю историю про ошибку в деканате, потом мне надоело. Решила просто соглашаться. Да, почтальон. Да, маг. А что, уже запрещено?

Народ после такого ответа тушевался и сразу указывал направление, где найти очередной дом. Вообще, гуляя по деревне в дневное время, я с грустью заметила, что молодежи здесь нет. Однако парочку малышей от пяти до десяти лет я все же встретила. Судя по обрывкам их нехитрых детских разговоров, ребятня отдыхала здесь по классическому сценарию «в деревне у бабушки».

Близилось обеденное время. Желудок призывно намекал, что его надо покормить. Печенья прикупить, что ли? Однако печальным открытием стало отсутствие в Шкрябинке магазина. Как рассказали местные, три раза в неделю сюда приезжала автолавка со всем необходимым. Там и закупались. Либо ездили в город, если возможность была. Моим спасением стала яблоня, которая росла у дороги. Раскидистая, широкая, ветки ломятся от плодов. Вот кому какая разница, что сейчас конец июля? Теоретически плоды вполне зрелые.

Сорвав пару яблок и недолго думая, я устроилась прямо на траве возле дерева. Час законного времени у меня есть. Война войной, а обед по расписанию.

На вкус плод оказался вполне сладким, с чуть заметной кислинкой. Стандартный такой яблочек. Даже червячок у черенка подточил. Я закрыла глаза и расслабилась. Тишина и покой. Редкие дуновения ветра успокаивали еще больше.

— Тетенька, нельзя немытые яблоки есть, — раздался тоненький голосок над ухом.

Я аж вздрогнула от неожиданности.

Позади меня стояла маленькая девчушка лет пяти от роду. Милая такая, вся в веснушках, с рыжими волосами. Солнечный ребенок.

— Сердце и Вера, — улыбнулась я, здороваясь.

— Разум и Воля, — ответила мне девочка. Она была еще слишком маленькой для проявления силы, потому здоровалась стандартным приветствием. — Мама говорит, что на немытых фруктах живут микробы.

— Я использовала очищающее заклинание, — соврала я.

Ну не рассказывать же ребенку, что я ем немытые яблоки, сорванные с первого попавшегося дерева. Еще последует дурному примеру.

— Меня Ксюша зовут. А тебя как?

— Василиса.

Девчушка деловито устраивалась рядом со мной на траве. Под попу ей я подстелила свою почтальонскую сумку. Нечего маленьким детям на сырой земле сидеть.

— Я, кажется, потерялась, — начала она. Голос был на редкость спокойным. — Гуляла я с бабушкой, гуляла, а потом бац! — и сюда пригуляла. А вокруг никого нет.

И неудивительно, время обеденное, солнце после полудня жарило нещадно, вот все и попрятались. Странный здесь климат: утром холодно, днем от жары на стены лезешь, а вечером опять открывается филиал северного полюса.

Слушая историю девочки, я понимала, что надо идти в администрацию. Пускай законник разбирается, чей ребенок. А с другой стороны, хотелось самой помочь Ксюше. Постучусь в пару домов, поспрашиваю, кто ее знает. Деревня же маленькая.

— Хорошо, найдем мы твою бабушку, она наверняка тоже тебя ищет. Как ее зовут?

— Баба Вика, — предельно честно отвечал ребенок.

Надо будет потом лекцию ее семье прочитать, чтобы научили ребенка не разговаривать с чужими дядями и тетями. Она же сейчас мне вообще всё рассказывает, что ни спрошу. А если к ней вор подойдет или, не дай Исход, маньяк? Тьфу-тьфу-тьфу.

Ксюша сохраняла удивительное спокойствие для потерявшегося ребенка. Ни слез, ни паники. Для нее сейчас это самое настоящее приключение. Как в сказке: ты потерялась, а тебя нашел добрый волшебник. В нашем случае добрая магиня-практикантка. Я уже уточнила у девочки интересующие меня детали, и теперь мы бодро шагали в направлении предполагаемого дома бабушки. Судя по всему, когда я разносила сегодняшнюю корреспонденцию, то была рядом с этим адресом.

— Василиса, а хочешь, я тебе сказку расскажу?

— Давай, — слегка удивилась я странному предложению.

Хотя какая разница, пускай хоть песни поет. Лишь бы ей скучно не было, пока мы дом ищем.

— В некотором царстве, в некотором государстве жила-была принцесса…

Стандартное начало. Сейчас принцессу должен похитить дракон, запереть в башне и заставить рыдать горькими слезами. Но нет. История приняла неожиданный оборот.

— С самого детства принцесса была не такой как все, — продолжала девочка. — Каждую новую луну страшное проклятие заставляло девушку превращаться в огромную белую кошку. Родители принцессы очень боялись, что из-за своего звериного облика девушка никогда не сможет найти себе достойного мужа и умрет одинокой.

«Какая-то не детская сказка», — подумала я. Но Ксюша продолжала восторженно вещать.

— И вот однажды в королевство приехал знаменитый волшебник, он знал все тайны и загадки мира. К нему обращались с любыми просьбами, и он их выполнял. Узнав о нем, король и королева приказали срочно привезти его в замок. «На нашей дочке лежит страшное проклятие», — сказал король. «Ты должен снять его», — приказывала королева. А прекрасная принцесса просто смотрела на волшебника и ни о чем его не просила. «Я могу наедине поговорить с вашей дочерью?» — попросил кудесник. И их оставили одних. «Ваше высочество, расскажите мне о вашем проклятье». И она поведала ему, как в шкуре зверя она по-настоящему свободна, и как раз в луну эти несколько дней она может не притворяться ни перед кем, не кривляться на придворных балах, а просто быть собой. И кудесник понял ее желание. «Я помогу тебе, — сказал он. — Есть древнее волшебство, оно позволит тебе контролировать свои превращения. Ты сможешь когда угодно и на сколько угодно перекидываться в красивую белую кошку. Сможешь сбежать из дворца и начать жить своей настоящей жизнью где-то далеко отсюда. Но за любое чудо придется платить».

Сказка становилась все интереснее. Я внимательно слушала каждое предложение. Только где стандартные принцы на белых конях, где любовь до гроба? А Ксюша увлеченно продолжала:

— Принцесса была согласна на любую плату «Возьми деньги, злато, что хочешь», — говорила она. «О нет, ваше высочество, за такое волшебство платят гораздо большую цену. За это вы заплатите целью своей жизни». Девушка не совсем поняла, как она может заплатить то, чего у нее не было. «Я согласна, творите волшебство», — сказала она. Через три дня кудесник принес девушке волшебное зелье, выпив которое, она научилась контролировать внутреннего зверя. «А когда платить?» — спросила девушка. «Ты сама поймешь, когда настанет время», — загадочно ответил маг. А через неделю после этого разговора принцесса исчезла из замка, и больше ее никто в тех краях не видел.

Тут Ксюша замолчала.

— А что дальше? — спросила я.

Это что, новая фишка сказок, заканчивать их в непредсказуемом месте?

— Не знаю. — Девчушка пожала плечами. — Бабушка сказала, что вторую часть сказки мне сегодня расскажет. А я потерялась. Теперь, наверное, меня накажут и конца сказки я не узнаю.

— Вот еще, — успокоила я ребенка. — Приведу тебя домой, и вместе попросим дорассказать историю. Мне же не откажут, — хитро подмигнула я Ксюше.

Через пять минут ходьбы я поняла, что направление выбрала верное. Во дворе одного из домов слышались панические причитания.

— Потерялась! Потерялась! Что ж я мамке ее скажу?!

— Успокойся, ну не могла твоя Ксюша далеко уйти, кто-нибудь да приведет.

— А если в лес убежала или в горы? — продолжалась паника. — А если в речке потонула?

Вот почему всегда о самом страшном думают? Веду я вашу Ксюшу. Цела она и невредима.

Я смело потянула на себя ворота калитки, чтобы пройти во двор. Не успела открыть, как девчушка, шедшая позади меня, чуть не сбила меня с ног и понеслась, сверкая пятками, к паникующей бабушке.

Что тут началось… Слезы. Крики. Заверения, что Ксюша больше не будет далеко отходить от бабушки. Благодарности мне за то, что привела внучку. В общем, полный спектр соответствующих чувств. Спустя пару минут примчался законник, оказывается, пока я вела сюда Ксюшу, за ним уже послали. Поняв, что делать ему тут нечего, Дмитрий Петрович, хмуро взглянув на меня, сказал, чтобы через полчаса я была в администрации для объяснений, откланялся и ушел. Почему именно через полчаса? Так потому, что у меня еще обеденное время.

Баба Вика оказалась очень сердечной женщиной. Пригласила в дом и решила напоить чаем. Притихшая Ксюша сидела за столом по струнке. Но при этом старательно подмигивала мне поочередно обоими глазами. Ах да, я же обещала попросить досказать сказку.

На мою странную просьбу бабушка девочки отреагировала тоже странно, но рассказ начала.

— Годы шли, о пропавшей принцессе никто не вспоминал. А сама девушка за эти годы убежала очень-очень далеко от королевского дворца. Она путешествовала по разным странам, увидела мир. И в один прекрасный миг ей захотелось остановиться. Найти мужа, обзавестись домом, родить детей. Но где бы она ни оказывалась, ни одно из мест не могло зацепить ее душу.

Проходили годы, пролетали десятилетия. Принцесса скиталась по свету не в силах найти свое счастье. В конце концов она отчаялась и решила оставить эти бесплодные попытки. Она в очередной раз превратилась в огромную белую кошку и ушла в зверином обличье в горы. Так она прожила еще несколько лет, а потом в одну из темных и ненастных ночей услышала тревожный шум. Звук беспокоил ее, не давая уснуть. Она вылезла из своей норы и пошла, ведомая любопытством. Картина, которую она увидела, ужаснула ее. Три людских охотника гнались за прекрасным лесным духом. Существо было ранено и истекало кровью. Оно тратило последние силы на бесполезные попытки спастись. И принцесса поняла, что обязательно должна помочь несчастному.

Диким рыком огласила она горные вершины и бросилась наперерез смертельной опасности. Той ночью белоснежная кошка окропила свою шкуру человеческой кровью. Лесной дух был спасен. Им оказался прекрасный мужчина с черными как смоль волосами и белыми, как первый снег, крыльями. Но из-за тяжелых ранений его жизнь по-прежнему была в опасности. Он лежал в беспамятстве, не в силах прийти в себя.

Впервые за многие годы девушка перекинулась в человека, чтобы ухаживать за раненым существом. Проходили долгие месяцы, и девушка не сразу поняла, как в ее сердце поселилась любовь к прекрасному мужчине. Но только, что бы она ни делала, какие бы средства ни применяла, лучше ему не становилось. Бесчисленные ночи рыдала она, отчаявшись ему помочь. Все, о чем она мечтала, — здоровье лесного духа. Это стало единственной целью ее жизни.

И как только она осознала эту мысль, раздался голос: «Ты ведь помнишь о своих долгах?»

«Помню», — прошептала в ужасе девушка. Неужели сейчас у нее могут отнять то самое дорогое, что у нее есть?

Голос только рассмеялся: «Не обязательно что-то отнимать, чтобы плата могла принести страдания». И все исчезло. В следующее мгновение принцесса услышала слабый стон. Она сначала даже не поверила, но прекрасный мужчина, счастьем с которым она грезила столько времени, приходил в себя. Буквально за несколько дней лесной дух полностью восстановился. Окрепли белоснежные крылья, засверкали яркие глаза. «Вот оно, счастье», — думала принцесса. Шло время, и лесной дух все больше и больше привязывался к девушке. И настало время, когда он решился ей признаться в своих чувствах и в своей самой страшной тайне.

Конец ознакомительного фрагмента.