Весною, пролетом, гуси показываются очень рано; еще везде, бывало, лежит снег, пруды не начинали таять, а
стаи гусей вдоль по течению реки летят да летят в вышине, прямо на север.
Когда же время сделается теплее, оттают поля, разольются полые воды,
стаи гусей летят гораздо ниже и спускаются на привольных местах: отдохнуть, поесть и поплавать.
Надобно отыскивать благоприятную местность, из-за которой было бы подкрасться к ним поближе. Местность эта может быть: лес, кусты, пригорок, овраг, высокий берег реки, нескошенный камыш на прудах и озерах. Нечего и говорить, что стрелять надобно самою крупною дробью, безымянной, даже не худо иметь в запасе несколько картечных зарядов, чтоб пустить в
стаю гусей, к которой ни подойти, ни подъехать, ни подкрасться в меру нет возможности.
Неточные совпадения
Картечь есть не что иное, как маленькие пулечки или огромные дробины, несравненно крупнее безымянки; впрочем, величина их бывает различная, смотря по надобности; самую крупную картечь употребляют для зверей, как-то: медведей, волков, оленей и проч., а маленькую — для больших птиц, собравшихся в
стаи, для лебедей,
гусей, журавлей и дроф.
Высиженные ею лебедята вырастают в
стае домашних
гусей (первый год с подрезанными крыльями), делаются совершенно ручными и ведутся, как дворовые
гуси.
Стаи всегда пролетают очень высоко, но
гуси парами или в одиночку летят гораздо ниже.
За час до заката солнца
стаи молодых
гусей поднимаются с воды и под предводительством старых летят в поля.
При всяком шорохе сторожевой
гусь тревожно загогочет, и все откликаются, встают, выправляются, вытягивают шеи и готовы лететь; но шум замолк, сторожевой
гусь гогочет совсем другим голосом, тихо, успокоительно, и вся
стая, отвечая ему такими же звуками, снова усаживается и засыпает.
Когда же ночь проходит благополучно, то сторожевой
гусь, едва забелеет заря на востоке, разбудит звонким криком всю
стаю, и она снова, вслед за стариками, полетит уже в знакомое поле и точно тем же порядком примется за ранний завтрак, какой наблюдала недавно за поздним ужином.
Разумеется, во всех этих случаях нельзя убить
гусей много, стрелять приходится почти всегда в лет, но при удачных выстрелах из обоих стволов штуки три-четыре вышибить из
стаи. также подъезжать к гусиным станицам или, смотря по местности, подкрадываться из-за чего-нибудь, когда они бродят по сжатым полям и скошенным лугам, когда и горох и гречу уже обмолотили и
гусям приходится подбирать кое-где насоренные зерна и даже пощипывать озимь и молодую отаву. также довольно удачно напасть на них в полдень, узнав предварительно место, где они его проводят.
Когда попадут
гуси и натянут сеть, охотник бросает веревочки, и вся
стая запутавшихся
гусей вместе с сетью падает на землю.
Утки, так же как и
гуси, более любят хлебные зерна без оси, но за неименьем их кушают и с осью, даже растеребливают ржаные снопы; по уборке же их в гумна утиные
стаи летают по-прежнему в хлебные поля по утренним и вечерним зорям, подбирая насоренные на земле зерна и колосья, и продолжают свои посещения до отлета, который иногда бывает в ноябре.
В душе путешественника было смутно, но он жадно глядел кругом на поля, на холмы, на деревья, на
стаю гусей, пролетавшую над ним высоко по ясному небу.
После ужина Дерсу и Олентьев принялись свежевать козулю, а я занялся своей работой. Покончив с дневником, я лег, но долго не мог уснуть. Едва я закрывал глаза, как передо мной тотчас появлялась качающаяся паутина: это было волнующееся травяное море и бесчисленные
стаи гусей и уток. Наконец под утро я уснул.
Тихо. Безлюдье полное. Только пташки — ржанки отпархивают в сторону с дороги.
Стаи гусей тянут над самой землей. Стали ватажиться, готовиться к отлету. Степь понемногу оживает. Замелькали скирды, калмык помчался куда-то на золотистой лошади.
Удар сокола с такой высоты, что едва можно разглядеть его, как темное пятнышко, стоящее в небе, бывает иногда очень косвенный (диагональный), и сокол может свалиться с добычей даже за полверсты и более, и потому надобно скакать туда, чтоб немедленно отыскать его, пока он не успел наесться и сделаться негодным к продолжению охоты; при травле же гусей поспешность еще необходимее: когда сокол вышибет одного гуся из стаи — иногда повторенным ударом, если первый окажется недостаточным, — и опустится на него или свалится с ним на землю, то вся
стая гусей бросится на помощь погибающему товарищу, и если охотник не подоспеет, то гуси своими крыльями и носами не только изуродуют сокола, но даже забьют до смерти.
Неточные совпадения
Осенью озеро ничего красивого не представляло. Почерневшая холодная вода била пенившеюся волной в песчаный берег с жалобным стоном, дул сильный ветер; низкие серые облака сползали непрерывною грядой с Рябиновых гор. По берегу ходили белые чайки. Когда экипаж подъезжал ближе, они поднимались с жалобным криком и уносились кверху. Вдали от берега сторожились утки целыми
стаями. В осенний перелет озеро Черчеж было любимым становищем для уток и
гусей, — они здесь отдыхали, кормились и летели дальше.
Владыко не знают, к чему этот поезд, а оный горделивец командует: «Терзайте, — говорит, — их: теперь нет их молитвенника», — и проскакал мимо; а за сим стратопедархом — его воины, а за ними, как
стая весенних
гусей тощих, потянулись скучные тени, и всё кивают владыке грустно и жалостно, и всё сквозь плач тихо стонут: «Отпусти его! — он один за нас молится».
Испугались шпионы мои // И кинулись прочь: человека заслыша, // Так
стаей с мякины летят воробьи. // Затих я, прищурился — снова явились, // Глазенки мелькают в щели. // Что́ было со мною — всему подивились // И мой приговор изрекли: — // Такому-то
гусю ужь что́ за охота! // Лежал бы себе на печи! // И видно не барин: как ехал с болота. // Так рядом с Гаврилой… «Услышит, // молчи!»
Вот как было это сделано:
стая дворовых
гусей повадилась ежедневно ходить пешком на господское гумно, стоявшее на довольно высокой горе; накушавшись досыта и находя неудобным и затруднительным сходить вниз с крутой горы с полными зобами, которые и на ровном месте перетягивают их вперед,
гуси обыкновенно слетали с горы и опускались прямо на житный двор.