Приземлился прямо на раскрытую ладонь, сложил за спиной стрекозьи крылья и сел, скрестив тонюсенькие ножки.
Поскольку страшнее всего глядеть вниз – на микроскопические фигурки людей, на тонюсенькие ниточки улиц, на ползущие по ним личинки троллейбусов и автобусов…
– А ты не знаешь, что на всякое хотенье есть терпенье? – пропищал тот же тонюсенький голосок прямо ей в ухо.