Я спросил у высокого солнца,
Как мне вспыхнуть светлее зари.
Ничего не ответило солнце,
Но душа услыхала: «Гори!»
И похабничал я и скандалил
Для того, чтобы ярче гореть.
Наша литература — наша гордость, лучшее, что создано нами как нацией. В ней — вся наша философия, в ней запечатлены великие порывы духа; в этом дивном, сказочно быстро построенном храме по сей день ярко горят умы великой красы и силы, сердца святой чистоты — умы и сердца истинных художников.
Тяжела ты, любовная память!
Мне в дыму твоем петь и гореть,
А другим — это только пламя,
Чтоб остывшую душу греть.
Человеку, взятому на аркан мыслью, присмиревшему под змеиным ее взглядом, трудно изойти пеной незначащих и ноющих слов любви. Человек этот стыдится плакать от горя. У него недостает ума, чтобы смеяться от счастья.
Есть в русской природе усталая нежность,
Безмолвная боль затаенной печали,
Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,
Холодная высь, уходящие дали.
Плывя, я возглашу единый клич:"Россия!"
Горя, я пропою:"Люблю тебя — везде!"
Свеча горит, и меркнет, и вновь горит сильней,
Но меркнет безвозвратно сиянье юных дней.
Гори же, разгорайся, пока ещё ты юн,
Сильней, полней касайся сердечных звонких струн,
Чтоб было что припомнить на склоне трудных лет,
Чтоб старости холодной светил нетленный свет —
Мечтаний благородных, порывов молодых,
Безумных, но прекрасных, безумных — и святых.
Тот любит смерть, кто прожил жизнь, горя.
Не утаил себя, как раб лукавый…
Но слово есть одно, святое слово,
То слово — Труд. Оно горит огнем,
Оно звучит чеканно и сурово.
Язык басен Крылова есть прототип языка «Горя от ума» Грибоедова…
Душа молчит. В холодном небе
Все те же звезды ей горят.
Кругом о злате иль о хлебе
Народы шумные кричат.
Мы все, как дети, слепнем от света,
И сердце встало в избытке счастья.
О, нет, не темница наша планета:
Она, как солнце, горит от страсти!
Рукописи не горят.
Какого горя не уносит время? Какая страсть уцелеет в неравной борьбе с ним?
Плачем горю не пособишь, нужно дело делать.
Какому дьяволу нужно, чтобы люди горе горевали? Кто это любит слушать, как стонет, разрываясь от горя, человеческое сердце?
Мы — дети солнца! Это оно горит в нашей крови, это оно рождает гордые, огненные мысли, освещая мрак наших недоумений, оно — океан энергии, красоты и опьяняющей душу радости!
Словом горю не поможешь.
Старики — действительно глупый народ… Старый человек думает, как сырое дерево горит, — больше чаду, чем огня…
Мне легче горя своеволье,
Чем ложное холоднокровье.
Не часто к нам слетает вдохновенье,
И краткий миг в душе оно горит…
Чужого
Нету горя на шаре земном.
Как бы придумать, чтобы
Не было горя на свете,
Не распадались семьи,
Не сиротели дети,
Чтоб на земле не стало
Ханжества, лжи, измены.
Черный хлеб — родной брат русского человека. Он — свидетель истории. Горя и счастья.
Твори, художник,
Мужествуй,
Гори
И говори!
Да будет слово явлено,
Простое и великое…
И ответил мне меняла кратко:
О любви в словах не говорят,
О любви вздыхают лишь украдкой,
Да глаза, как яхонты, горят.
Коль гореть, так уж гореть сгорая,
И недаром в липовою цветь
Вынул я кольцо у попугая-
Знак того, что вместе нам сгореть.
Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь
В саду горит костер рябины краской,
Но никого не может он согреть.
Любовь <…> приносит столько же счастья, сколько и горя.
Скорее, друг мой, ты найдешь
Чудесный философский камень,
Чем век без горя проживешь.
Злу грустью не помочь;
Безумный плачет лишь от бедства,
А умный ищет средства,
Как делом горю пособить.
На свете много мы таких людей найдем,
Которым все, кроме себя, постыло,
И кои думают, лишь мне бы ладно было,
А там весь свет гори огнем.
Кто не разделил с народом его горя, непременно будет чувствовать себя отверженным и на празднике радости.
Есть на свете великое зло, но нет обыкновенного зла, не может быть, не должно его быть.
Есть великое горе, но нет горя простенького, обычного, есть горе. Есть необыкновенная радость, и кто станет спорить, что она выше обыкновенного счастья, маленькой радости.
Если ты хочешь прожить безмятежно, безбурно,
Горечи жизни не зная, до старости поздней,-
Друга себе не ищи и ничьим не зови себя другом:
Меньше ты радостей вкусишь, меньше и горя!
Хоть расплачься, не поможешь горю…
Чтоб никогда мы не забыли,
Каким огнем
Горели дни, когда мы жили
Грядущим днем.
Радость
ползет улиткой.
У горя
бешеный бег.
Обыкновенные люди могут всецело, всем существом отдаваться порыву овладевшего ими чувства — любви или ненависти, горя или радости…
Противен мне бессмертия разор.
Помимо жизни, все невыносимо.
И горя нет, пока волнует взор
Все то, что, в общем, скоротечней дыма.
А все-таки без любви никто не живет! И стыда от нее много бывает; случается, что и горя натерпишься, а без нее все-таки скучно.
При миллионах-то всякому горю можно помочь…
Кто не горит, тот коптит. Это — закон.
Ослепительное солнце воображения загорается только от прикосновения к земле. Оно не может гореть в пустоте. В ней оно гаснет.
Есть люди озарений, вспышек… А я мечтаю всегда о человеке, который всегда при себе и расходует себя не вспышками, а ровно всегда и всюду, как горит свеча.
Мгновенно сердце молодое
Горит и гаснет. В нем любовь
Проходит и приходит вновь.
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Ты, солнце святое, гори!
Как эта лампа бледнее
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы.
Господи! неужели нужно, чтоб обстоятельства вечно гнели и покалывали человека, чтоб не дать заснуть в нем энергии, чтобы не дать замереть той страстности стремлений, которая горит на дне души, поддерживаемая каким-то неугасаемым огнем? Ужели вечно нужны будут страдания, вечно вопли, вечно скорби, чтобы сохранить в человеке чистоту мысли, чистоту верования?
Источник: Словарь афоризмов русских писателей. Составители: А. В. Королькова, А. Г. Ломов, А. Н. Тихонов
ГОРЕ́ТЬ, -рю́, -ри́шь; несов. 1. (сов. сгореть). Поддаваться действию огня, уничтожаться огнем.
Все значения слова «гореть»Краснокожие дёргали украшения его мундира, в их глазах горело желание завладеть шитьём и галунами.
Лоб его был грозно нахмурен, а глаза горели огнём кровожадности.
Когда я открыл технический люк и осмотрелся, то в этом коридоре уже горел свет, а значит, работали камеры, я, измазав пылью лицо, прошёл к щитовой и, использовав пропуск одного из ремонтников, вошёл внутрь.