Наконец, я надеюсь, что
читатель простит мне столь редкую статистику на страницах моей книги.
Я прошу
читателей простить меня за упущенное изложение моих подлинных чувств – они были высшим, священным опытом, и для их описания мне не хватит никаких слов.
Я заранее прошу
читателя простить меня, если местами моё повествование может показаться сухим и слишком тезисным.
Надеюсь,
читатель простит меня за такую сентиментальность, но у всех свои слабости.
Пусть
читатель простит особенности экстремистского характера автора – боевой конь любит шум битвы!
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: подсовать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Надеюсь,
читатель простит скромность в представлении этого лестного описания моего милого образа под лёгкой вуалью чужого языка.
Поэтому прошу
читателя простить мне повторы, перескоки от одного к другому ради какого-то малого штриха.
Читатели простят меня, если я воздержусь от описания чувств, которые испытал в тот момент, когда последнее хладнокровие исчезло из моей души и я впервые постиг подлинное значение тягостных испытаний, огорчений, разочарований, болезненных ударов судьбы – словом, всего того, с чем рано или поздно сталкивается каждый из нас.
Посему пусть
читатель простит меня за то, что в 2013 году я публикую книгу под названием «Капитал в XXI веке».
Но поскольку этот документ ни на йоту не отступал от истины, мы надеемся, что
читатель простит нам ту настойчивость, с которой он заставил старую ведьму составить его, и что он поймёт, что настойчивость эта была скорее морального плана, чем литературного.
Надеемся,
читатель простит нам эту вольность.
Пусть
читатель простит меня, если я несколько задержусь на своих «родственных» связях с ботаникой.
Всего труднее
читатель прощает нашему брату фальшь.
Быть может,
читатели простят мне, если я, желая устранить на будущее всякие недоразумения, займу их время подробным изложением тех чувств, с которыми я предпринял эту работу, остановлюсь на её общем плане, а также на тех заключениях и положениях, которые я надеюсь в результате вывести и доказать.
Надеюсь,
читатель простит меня за то, что я пытался объяснить, каким образом были сделаны те или иные выводы, и уделил слишком много внимания (хотя объём книги был строго ограничен) описанию памятников, на основе изучения которых были сделаны исторические реконструкции.
Но верю,
читатели простят мои недостатки, учитывая обстоятельства.
Возможно, я подсознательно верила, что разочаровавшиеся
читатели простят меня, если я умру.
Читатель простит мне, что, наряду с изложением серьёзных событий и фактов, я ввёл в свои воспоминания, местами, игривый элемент.
Поэтому, надеюсь,
читатель простит мне неизбежные в этом случае мелкие ошибки и неточности или избыточную утрированность исторических примеров.
Когда я писала её, то вообще надеялась, что мои
читатели простят меня, что пишу мемуары.
Надеюсь, уважаемый
читатель простит меня за некоторые упущения.
Я оглянулся и увидел, что на дороге сзади было буквально не продохнуть (надеюсь,
читатель простит мои нелитературные обороты) – вся она была забита бегущими.
– Меня, помню, поразило сообщение столетней давности одного моего земляка, о котором хорошо бы сказать несколько попутных слов здесь, а то дальше сделать это будет, пожалуй, негде, и прошу
читателя простить меня за очередное отступление; так уж у нас получается, по расхожему выражению, всю дорогу, а наша дорога в прошлое – очень дальняя, и по ней не пройти, как по струнке…
Всё вышесказанное позволяет мне надеяться на то, что
читатель простит моё пренебрежение внешней формой на страницах данной книги.
Пусть возможный
читатель простит ему амбициозность поставленной задачи.
Надеюсь,
читатели простят мне возможные случайные ошибки.
Прошу взыскательного
читателя простить и не судить строго, если моя проба пера покажется несуразной, банальной или недостойной.
Надеюсь,
читатель простит автору некоторый разнобой в этом.
Если
читатели простили мне кое-какие комментарии по ходу приведённых фактов, то позволю себе и некоторое прибавление к ним.
Поэтому мы надеемся,
читатель простит нам и излишнюю запальчивость в её описании.
Надеемся, что
читатель простит нам этот неизбежный разнобой в написании термина, имеющего такую важность для истории и проблематики имяславских споров.
Читатель простит нам эти изыскательные подробности; они были необходимы для объяснения предмета.
Надеюсь,
читатель простит меня за такое отступление от реальности.
Мне хочется, чтобы
читатель простил мне мою дерзость, набрался бы терпения и со снисхождением прочёл бы всё, что вышло у меня из-под пера.
Дорогой
читатель простит снова за внушительное отступление, но оно мне видится необходимым, поскольку помимо моих размышлений об этапах жизни оно подводит непосредственно к главным событиям.
Дальше я не запомнил. Может, мои детские воспоминания не совсем точны, но думаю,
читатель прости меня за это.
А торговля с клиентом по розничному тарифу – пусть
читатель простит, это mauvais ton.
Некоторая сумбурность изложения и перескакивание с одной мысли на другую свойственна многим «технарям», поэтому я надеюсь, что
читатель простит мне этот не самый главный недостаток изложенного ниже текста.
Но пусть
читатель простит мне это, на мой взгляд, существенное для понимания проблемы, отступление.
Пусть
читатели простят меня за мой ограниченный «русский менталитет» (склад ума), как выражаются современные «братья-богословы».
Прошу моего снисходительного
читателя простить и не сетовать на меня.
Однако для кого-то это окажется излишним, и мы просим
читателя простить нам эти вынужденные издержки.
Пусть
читатель простит мне, что в книге я буду по большей части говорить о самом себе – а в результате получится небезынтересный рассказ о событиях, благодаря которым мы с товарищами обрели это счастье.
И сейчас, для дальнейшего повествования я хочу ввести ненадолго в качестве тезиса слово «наверно» и немного его обыграть (и надеюсь
читатель простит меня за такие небольшие вольности и оставит их без особых осуждений) и напомнить как часто то, что мы представляем только как «наверно» имеет свойство частенько отбрасывать свою приставку «на» и становиться просто «верно», и это происходит так часто в нашей большой жизненной комедии ошибок и находок, что зачастую даже через относительно небольшой отрезок времени у многих может возникнуть просто лёгкое недоумение если кто-то вдруг станет напоминать что какое-то абстрактно выбранное «верно» появилось совсем недавно, а до этого были только предположения «что может быть наверно, что и такое тоже может быть»…
Надеюсь,
читатели простят мне сумбурность изложения, но молчать дальше я уже не могу.
Надеюсь,
читатели простят меня или пропустят этот текст, если история мало интересует их.
И хочется заранее попросить
читателя простить меня за лёгкий и не очень, налёт популизма в тексте, так же за фривольный стиль написания.
Надеюсь,
читатель простит меня за сумбурность повествования и возможные неточности.
То, что книга может хотя бы претендовать на широту охвата, само по себе должно утешать читателя, не принадлежащего к учёным кругам; надеюсь, что такие
читатели простят мне абзацы, которые выдают профессию автора, точно так же, как читатели-банкиры или читатели-евреи простят мне неизбежные ошибки и фальшивые ноты.
Мы просим
читателей простить нам подобные орфографические колебания или даже досадные оплошности, которые могут неприятно поразить строгих пуристов и арабистов.