Узкие
улицы предместья лежали в тени домов, и, вынырнув на большой пустырь, под открытое небо, преследователи удивились, что сумерки ещё так прозрачны и светлы.
За однообразными
улицами предместья?
Задумчиво шёл он по извилистым
улицам предместья, как-вдруг его остановил шум, выходивший из ворот хорошо-знакомого ему старого дома, чрезвычайно-живописной наружности.
Но разве в глазах этой женщины он не остался тем же, что в июньский четверг 19.. года, когда в сумерках стоял на пыльной
улице предместья, благоухавшего лилиями, и звонил в дверь, с того дня закрывшуюся перед ним навсегда?
Такие разговоры, как пчелиное жужжанье разносились от головы до хвоста каждой колонны и передавались другим по мере той, как они вступали в
улицы предместий.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: растиснуть — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Так приятно было после службы, в сумерки, отправляться под руку, прижавшись друг к другу, в далёкие концы города, посещать какую-нибудь
улицу предместья, выбирать столовую-буфет, стол и полдюжины стульев, – или цветные кретоновые занавески для окон и для постели!
Бело-голубые
улицы предместья закончились.
И чем ближе к городу, с первыми
улицами предместий, мы вступаем в «поток раскалённой человеческой лавы, неслыханного кипения огромного города, переживающего дни высшего подъёма, счастья и безумства», – как метко описал всё это мой друг.
Солнце уже зашло, на небе начали показываться первые звёзды, и грек нашёл, что уже достаточно темно, чтобы привести в исполнение их предприятие; тем более что узкие
улицы предместья были тёмными и пустынными.
Я сидела на
улице предместья на валявшейся пустой канистре у заколоченной витрины, под золотыми буквами вывески кондитерской «Franz Schulz Feinbackerei», ожидая, пока выяснится в штабе, где следует нам располагаться.
Улицы предместья были запружены трупами, меховыми шапками французских гренадер и разными частями вооружения.
Могла ли я подумать, что в одну из страшнейших ночей моей жизни буду скакать на коне по
улицам предместья, разыскивая ворота этого сада и дом этой женщины!
Это было так удивительно – тёмные, грязные, закопчённые
улицы предместья столицы, эманации брезгливости, отвращения и вместе с тем ярости от драконов, чувство обречённости, потери даже такого жуткого бытия у детей, гнев владельцев работных домов и иных эксплуататоров несчастных детей и… где-то над всем этим холодный уверенный расчёт.