Этот вид политической деятельности наряду с широким разнообразием работы, нацеленной на развитие
украинской культуры и поддержание национальной самобытности, поглощал усилия весьма значительной части западноукраинской интеллигенции в двадцатых и тридцатых годах.
Магнатские театры также не попали в сферу интересов
украинской культуры – они настораживали своей светскостью.
Ещё в начале XIX века на территориях современного украинского государства никто ни о каких украинцах, особенной
украинской культуре и тем более о коренным образом отличающимся от русского украинском языке и не слышал.
Потому что повсеместно начнут навязывать украинский язык, причём в максимально жёсткой форме, будут требовать развития именно
украинской культуры, и всё, что связано с украинством, станет абсолютным догматом.
Собственно
украинская культура, в отличие от польской, до 1917 года существовала лишь несколько десятилетий, и общегосударственная украинская идея не смогла получить необходимой поддержки у населения.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: генерал-бас — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Мне было любопытно, что поют в караоке люди, стоящие на страже
украинской культуры, языка и традиций.
История
украинской культуры второй половины XVI века характеризуется, прежде всего, тем, что наша страна стала приобщаться к общеевропейским культурным процессам, в значительной мере выходя из определённой замкнутости.
Украинский род, подаривший
украинской культуре классиков литературы, науки и музыкального искусства, заслуживает того, чтобы о нём знали и помнили не только потомки, но и соотечественники.
Украинская культура прочно привязана к его сердцу.
Прощается вытеснение
украинской культуры и образования украинцев и белорусов на родном языке.
Их реквизировали у деятелей
украинской культуры и из монастырских библиотек.
Мы столкнулись с непростой проблемой: как представить богатейший материал российскому читателю, даже профессиональному гуманитарию, который знает этот период
украинской культуры и истории лишь в общих чертах?
Собственно, логика этого развития предполагает как обращение назад, от советской
украинской культуры 1920‐х годов к национальной (дореволюционной) предыстории развития формального метода, так и возможность проследить последующее имплицитное бытование этого метода.
Идея трансфера позволяет увидеть в рецепции украинскими писателями и литературными теоретиками достижений революционной русской культуры не столько пассивное заимствование или навязанный метрополией процесс, сколько активный и сознательный выбор самой строящейся национальной
украинской культуры.
О высокой
украинской культуре речь не идёт – наиболее талантливые её представители преследовались.
Народ к этому шагу, необходимому для успешного развития самостоятельной
украинской культуры, надо было подготовить.
О его музее, где он с любовью собирает «глечики», прялки, сноповязалки, сенокосилки и другие артефакты
украинской культуры, уже ходят легенды.
Особую драматичность этому процессу придавало то обстоятельство, что вхождение
украинской культуры в революционную современность происходило под серьёзным влиянием русского модернизма и авангарда на их уже советской стадии.
Однако в
украинской культуре конца XIX века эта ситуация усложнялась отсутствием государственности и надеждами на демократизацию общественной жизни.
Просветительство и позитивизм были основой консолидации национально ориентированной культурной общественности, поэтому любые попытки критической рефлексии по поводу сложившейся традиции, любое экспериментаторство воспринималось как угроза для существования
украинской культуры (и соответственно «народа») и отвергалось.
Как каждый представитель общерусской культуры из местных обывателей, он считает себя компетентным выносить авторитетные приговоры
украинской культуре – без глубокого с ней знакомства.
Но вообще мои широкие замыслы по части обогащения
украинской культуры переводами мировой литературы мне удалось осуществить лишь в малой мере.
Размежевание художественных и теоретических позиций, преимущественно по идеологическим причинам, в
украинской культуре происходит позже – с 1920 года, после окончательного установления советской власти.
Формальный метод показался ему близким потому, что он давал шанс «отстающей»
украинской культуре использовать новейшие научные методы, поэтому не случайно критик видит в формализме «проявление материалистической мысли».
Сколько уже нас можно принижать, отбрасывать
украинскую культуру и язык?
Многие исследователи, рассматривая развитие
украинской культуры в 1920-е гг., говорят о национально-культурном возрождении.
Настоящая книга стремится не только проследить развитие формальной теории в советской
украинской культуре, но и реконструировать историю развития украинской критики и литературоведения в широком идеологическом и политическом контексте формирования раннесоветской «надстройки» в разных национальных республиках (пусть даже в самых общих чертах).
Снова недосказанность и замалчивание, которое предполагает иллюзию широкого полномасштабного развития
украинской культуры и украинского языка.