Они не только были вычеркнуты из
советских учебников – их почти также игнорировали западные литературоведы и историки литературы.
Только в
советских учебниках можно встретить определения метафоры, пейзажа или рифмы.
Эти утверждения тиражировались десятки миллионов раз в
советских учебниках для школ27и для вузов28.
Это значит, что большая часть населения воспитывалась при советском строе, училась в советских школах, изучала отечественную историю по
советским учебникам.
Большинство
советских учебников кажутся более примитивными на фоне американских и европейских аналогов.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: скважистый — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Советские учебники, по понятным идеологическим соображениям, обычно просто обходили этот каверзный вопрос стороной.
Советские учебники 1920-х годов – лишь часть этой тенденции, а не самостоятельное явление.
И ещё о том, что отечественные специалисты – архитекторы, проектировщики, транспортники – выучены по
советским учебникам и техническим нормам, напрочь оторванным от современных урбанистических и транспортных реалий; что у них в обиходе нет ни одной книги, отражающей концепции транспортной политики, проводимой в развитых странах, а также продвинутые зарубежные практики городского транспортного планирования.
Советские учебники об этом не упоминали вовсе, растворив это событие в более крупных исторических реалиях того времени: революция 1905–1907 года, период реакции, первая мировая война.
Дефиниции состава преступления в первых
советских учебниках по уголовному праву выглядели так: «Состав преступления представляет собой совокупность признаков (элементов), образующих данное преступление»; «состав преступления – совокупность признаков, образующих данное преступление».
Отправным пунктом повышения квалификации вождя стали переведённые на китайский два
советских учебника и статья из «Большой советской энциклопедии».
История блокады, как мы теперь её узнаем, сильно отличается от той, которая давалась в
советских учебниках.
То же мы видим и в старом
советском учебнике истории древнего мира для 5 класса средних школ.
Обучение школьников в большинстве случаев производилось по
советским учебникам, которые по указанию местных комендатур подвергались корректировке.
Было время, когда
советские учебники обходились вообще без героев, строились на одних голых социологических схемах.
Как писалось в
советских учебниках, человек должен быть гармоничной личностью.
Написал первые
советские учебники по всеобщей истории государства и права.
Я помню ещё
советские учебники истории и знаю учебники, по которым сейчас учатся мои дети.
Мы зубрили неправильные глаголы по
советским учебникам, и эти уроки напоминали пытку.
Эти подробности вошли во все царские и
советские учебники истории.
Он – автор работ по методологическим проблемам педагогики, первых
советских учебников и пособий для педагогов.
Это представление не было характерным для
советских учебников истории, там были понятия формации, сословий, различия классовых интересов, специфики российской государственности на разных фазах её исторического существования.
В школах учили по
советским учебникам.
Любопытно, что этого же принципа придерживались авторы
советских учебников по марксистской этике, подчёркивая, что марксизм отнюдь не отменяет основ общечеловеческой нравственности, и вставляя время от времени дежурные заявления о «классовой природе морали», то есть фактически замалчивая саму суть произведённой марксизмом революции в сфере общественного сознания.
Ох, и люблю я эти
советские учебники по точным наукам!
Используйте пытливость ума, здравый смысл и вещественные доказательства, а не догматизм из
советских учебников про котилозавров.
Ещё одно деятельностное понимание науки гражданского права можно обнаружить в одном из самых известных
советских учебников гражданского права.
Так что школьный предмет – историю по
советским учебникам пришлось изучить досконально, да и сейчас в нашей семейной библиотеке пару сотен книг исторической направленности точно наберётся.
В первом случае он должен признать существование «проадамитов» – первобытных людей, с массивной челюстью и низким лбом, как изображали их в
советских учебниках.
Но, в школьное время, кроме разговорников и
советских учебников трудно было что-то найти.
Такая характеристика воспроизводственного процесса является более полной и глубокой сравнительно с той, которая имела место в
советских учебниках политэкономии, а также и в современных учебниках по экономической теории.
Не знаю, как сейчас, ранее в
советских учебниках истории он упоминался.
В
советских учебниках материал изложен грамотно, имеет чёткую структуру: от простого к сложному.
При этом произошёл ещё и жуткий, невообразимый раскол внутри поколения той самой «молодёжи», определяемой согласно
советским учебникам как монолитная демографическая группа в возрасте от 14 до 30 лет.
Не случайно выдвигавшееся сторонниками позитивистской традиции требование «санкционированности» юридического позитивизма попало затем в этой весьма грубой форме в
советские учебники по теории государства и права, поскольку требование государственной санкции хорошо монтировалось с крайними этатистскими интуициями идеологии сталинизма.
Учили по
советским учебникам, которые скрывались от оккупантов и их прихвостней – полицаев.
Возможно, это целое нужно называть эпохой модерна («Нового времени»
советских учебников), начавшегося где-то в первой половине XVII века, вместе со стилем барокко.
Достоверность этого сообщения сомнительна; во всяком случае, в
советских учебниках латыни для медиков я этой фразы не отыскал.
Последующие
советские учебники для историков и юристов во многом основывались на позитивном опыте первых советских учебных изданий.
Но бог бы с ними, с
советскими учебниками – к сожалению, над всей нашей историографией и научно-популярной исторической литературой нависает некое «толстовство», утверждение о незначительности индивидуального вклада в русскую историю, о мнимой ничтожности личных героических амбиций.
Автор и соавтор ряда
советских учебников по теории государства и конституционно го права.
Позднее эта версия была подвергнута весьма обоснованной исторической критике, но тем не менее осталась во многих
советских учебниках и справочных изданиях.
И началась «борьба за раздел и передел мира», как писали
советские учебники истории.
При немецкой оккупации, не знаю как в других, но в нашей зоне, были сохранены школы, работали прежние (до оккупации) преподаватели, сохранились
советские учебники, некоторые один на весь класс, а по некоторым предметам и ни одного, их же никто не выпускал, но было и другое – был добавлен немецкий язык (особенно разговорный) и была почти до основания искажена белорусская грамматика, что сильно отразилось на обучении детей.
Вспомните
советские учебники истории.
Ну, я имею в виду стандартный набор репродукций, вклеенных в те старые
советские учебники.
Всё изложенное можно прочитать в сохранившихся
советский учебниках политэкономии и научного коммунизма (была, между прочим, и такая наука, ныне лишённая этого статуса), разве что в более мягких формулировках.
Но откроем
советский учебник астрономии для средней школы.
Сама же советско-финская война скромно упоминалась в
советских учебниках истории.
Концепция кибировской «летописи времени» оказывается отчасти сходной с официальным нарративом «героических десятилетий»: как и в
советских учебниках истории, радикальной редукции подвергаются два периода, каждый из которых обнимает примерно по семь лет.