При этом я предполагаю, что именно
семейная память является определяющей для формирования локальных нарративов о восстании.
Включение
семейной памяти с её «насущным хлебом» создаёт живую традицию и настоящую преемственность, которой так не хватает в российской исторической памяти.
Вытеснена, конечно, хотя, знаешь… никто не вычёркивал из
семейной памяти историю первого маминого мужа и биографию папиных родственников.
Как правило,
семейная память охватывает три поколения, которые имеют непосредственный контакт, знают друг о друге и общаются.
Женщины – носители генетической информации, хранители
семейной памяти и традиций, они создают ту среду, философию, устанавливают порядок, который будет править миром.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: растресканный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Воспоминания бабушек, дедушек (чаще, конечно, бабушек – это, кстати, объединяет их с российскими участниками конкурса: и здесь тоже очень часто носителем
семейной памяти выступают именно бабушки) пишутся «как бы» от первого лица.
Я начинал понимать, что ни трипольцы, ни арии, ни протошумеры, ни скифы – не ими измеряется память народа, а средней
семейной памятью, и вся эта память вращается вокруг конкретного участка земли и возведённого на нём строения.
Интерес французов к генеалогическим изысканиям, ставший поистине общественным явлением, свидетельствует о важности для людей ощутить свою принадлежность к какому-либо роду и хранить
семейную память.
Наибольшая часть того, что составляет
семейную память (даже боюсь сказать тебе это), лежит теперь в том самом контейнере.
Если сейчас, скажем, в какой-то семье помнят её историю не дальше, чем поколение дедушек или прадедушек, то хорошо бы, чтобы в следующих поколениях эта «нижняя граница» памяти уже не смещалась, остановилась – и, тем самым, увеличивалась бы глубина
семейной памяти.
При этом, обсуждая вопросы формирования первых воспоминаний, раннего детства, опыта значимых близких ребёнка, можно говорить, что
семейная память основывается не только на сугубо внутрисемейных отношениях.
В этом случае можно предположить, что данный опыт детства интегрируется в личную
семейную память ребёнка и позволит расширить те самые «рамки» как воспоминаний, так и восприятия последующих событий его жизни и определённого образа мышления.
Ведь у нас
семейная память очень неглубока и фрагментарна.
Очень важную, едва ли не решающую роль в этих поисках играет часто вполне осознанное желание освободить
семейную память от страха, сковывавшего её многие десятилетия.
Конечно, отнюдь не все работы в этом сборнике посвящены
семейной памяти.
Набоков пишет про существование как про щель слабого света между двумя идеально чёрными вечностями; кажется, что первая – та, где нас ещё нет, – зияет глубже; вот такой дырой в
семейной памяти стал за годы этот тишайший населённый пункт, никому особо не интересный.
А тут получается, что я мало того, что
семейную память разбазариваю, да ещё и деду вроде как его же челюсть и возвращаю, только в трансформированном виде.
Сам облик старых книг – слои
семейной памяти, в том числе тактильной, как следы на страницах.
Все хранители
семейной памяти этот мир уже покинули.