Учимся всю жизнь

Иосиф Моисеевич Фейгенберг, 2014

Книга известного психолога и психофизиолога профессора И. М. Фейгенберга посвящена обучению в самом широком смысле – не только тому, чем мы занимаемся за школьной или институтской партой, но и тому, что сопровождает нас всю жизнь и помогает справляться с повседневными задачами и выдерживать жизненные экзамены. Книга в доступной форме предлагает как общий взгляд на человеческое познание и учение, так и много практических подсказок вдумчивому читателю. Педагогам, психологам, студентам и всем интересующимся.

С чего начинается история^[6]

Я до сих пор помню стихотворение, которое мы учили в первом классе школы:

В нашем мире, ребятишки,

В очень давний век

По лесам бродил, скитаясь,

Дикий человек.

Без жилья и без одежды

Круглый год он жил,

Спал под небом, где придется,

Пищи не варил.

Но природу понемногу

Стал он понимать,

Научился постепенно

Быт свой улучшать.

Вот дикарь уж теплой шкурой

От дождей укрыт,

И костер, кремнем зажженный,

Весело горит.

Вот из веток, палок, глины

Сделал он жилье,

А из камня для защиты

Выточил копье…

Когда это было? Малыш представляет себе — очень, очень, очень давно. А позже школьник узнает об Александре Македонском, о Юлии Цезаре, о Наполеоне…

Все это было где-то, когда-то и к нему, к школьнику, имеет лишь косвенное отношение. А каково его, школь ника, отношение к истории? «История» — это то, что надо «пройти» в школе, а потом «сдать» на экзамене. При таком подходе он, ученик, стоит как бы в стороне от истории. Она — лишь объект его изучения. Вроде как астрономия — что-то далекое, от меня не зависящее и на мою жизнь вроде бы не влияющее. У многих ли учеников школы это вызывает живой интерес, ощущение причастности себя к тому, что «проходят» на уроках?

А что вызывает интерес у маленького ребенка? То, что рядом с ним и имеет отношение непосредственно к нему. Люди, которые рядом; игрушки, которыми он играет; вещи, которые «живут» рядом — в одной с ним комнате, доме. Малыш видит небольшой мирок вокруг себя и себя — в центре этого мирка. Радиус этого мирка увеличивается с возрастом ребенка, в нем появляются новые люди, новые отношения, новые вещи и события. Но обо всем этом прежде всего хочется узнать — что они значат «для меня». Люди — добрые или злые ко мне; вещи — интересные и полезные или опасные для меня; пищевые продукты — вкусные или невкусные мне…

Традиционный — очень логичный, последовательный — курс истории от древности до недавних времен глушит присущий ребенку интерес к миру, в центре которого стоит он сам, ребенок. А может быть, лучше не глушить, а использовать этот интерес ребенка?

Тогда разумно начинать знакомство с историей задолго до школы, в семье. Маленький ребенок — член семьи. А его семья — это те, кто рядом, мама и папа, брат и сестра; хорошо, если рядом еще есть бабушка и дедушка. А когда малыш подрос, семья в его сознании расширяется: в другом городе живет дядя, у него есть дети — мои двоюродные сестры и братья. Становится старше ребенок — и семья расширяется не только в пространстве, но и во времени: у дедушки тоже был папа.

Вот его фотография, он жил в другой стране, носил другую, не современную одежду.

В доме сохранились вещи людей, уже ушедших из жизни, свидетели другого жизненного уклада. Сохранились их письма кому-то, письма им от кого-то. Это все в сознании подрастающего человека — его семья. А вот медаль, которой был награжден тот, кто участвовал в войне за независимость страны, в которой живет ребенок, моей страны. Независимость отстоял народ, частью которого является моя семья — и, стало быть, я сам. Ребенок растет. И знакомится с вершинами культуры, созданными Праксителем, творцами Библии, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Сервантесом, Рембрандтом, Бетховеном, Львом Толстым, Ньютоном, Эйнштейном. Эти творцы жили в разные века, принадлежали к разным народам. Они — часть человечества и его истории, к которым принадлежит и мой народ с его историей, а тем самым, и моя семья, и я сам.

При таком воспитании «Я» оказывается не в стороне от истории, а ее, истории, продуктом, а все люди — и я тоже — участники истории, ее творцы, творцы будущего моей семьи, моего народа, моего человечества. И стало быть — ответственные за это будущее, ответственные перед моей будущей семьей, моим будущим народом, моим будущим человечеством.

В сознании многих школьников «историческая личность» — это завоеватель, военачальник, деятель революции, реформатор. Но прадед нашего школьника — солдат, участвовавший в войне и, может быть, погибший на ней, — тоже участник и творец истории. И школьный учитель, воспитавший десятки людей следующего поколения, — тоже участник истории. И те члены семьи, которые погибли в гитлеровских или сталинских лагерях, в Катастрофе, — тоже участники истории. И тот член семьи, кто участвовал в основании того поселения, в котором я живу, — тоже участник истории. И тот, кто осушал малярийные болота на той земле, которая сейчас нас кормит, — тоже участник истории. Это перечисление можно долго продолжать. В каждой семье — участники истории. И если ребенок будет знать о них — он и себя почувствует и продуктом, и участником, и — пусть в будущем — ответственным творцом истории.

Начало такому воспитанию должно быть положено в семье. Не только потому, что его надо начинать рано, до школы. Но и потому, что его надо развивать в конкретной семье, частью которой чувствует себя ребенок. А школьный учитель не может достаточно глубоко знать семью каждого своего ученика. Это должны делать родители и обстановка, атмосфера семьи. И родителям должны помогать вещи, хранимые в семье, — материализованная память семьи. Старые фотографии; медаль, полученная кем-то (кем-то конкретным из своей семьи!) за участие в значительных событиях; письма со старыми (отражающими эпоху) марками или без марок — треугольничком со штампом «Проверено военной цензурой»; даже старая керосиновая лампа или старый утюг, в который клали раскаленные угли. А уж о ценности чьего-то старого дневника или кем-то написанных воспоминаний, книги (пусть и в рукописи) — и говорить нечего.

В наше время, когда перемещение людей — порой вынужденное, порой по доброй воле — стало таким массовым, «материализованная память» истории семьи стала разрушаться, исчезать. При переездах пропадают старые вещи, теряются старые фотографии и фонограммы, старые письма. И нужны осознанные усилия, чтобы сохранить их для будущих поколений.

В старину в аристократических семьях составляли и хранили генеалогическое дерево. Теперь, в пору всеобщей грамотности, генеалогическое дерево стоит иметь в каждой семье. Если сейчас, скажем, в какой-то семье помнят ее историю не дальше, чем поколение дедушек или прадедушек, то хорошо бы, чтобы в следующих поколениях эта «нижняя граница» памяти уже не смещалась, остановилась — и, тем самым, увеличивалась бы глубина семейной памяти.

Обеспечить это может, прежде всего, сама семья. А школа должна подготовить старшеклассников к выполнению этой важной (не только для семьи, но и для народа!) задачи. Быть родителями — это самая распространенная и очень важная и ответственная, но и требующая больших сил и умений «профессия». И подготовить к выполнению этого — одна из важнейших задач старших классов школы. Это и важнее, и труднее, чем добиться знания всеми школьниками бинома Ньютона.

Итак: пусть каждый почувствует себя членом своей семьи (с ее историей), которая часть его народа с его историей, который часть человечества с его историей; почувствует себя не только свидетелем, но и продуктом истории, ее участником, ее творцом — ответственным за будущее своей семьи, своего народа, своего человечества.

Примечания

6

Впервые: Звенья. 2003. № 1.