Многие
российские мусульмане критически относились к участию царского правительства в организации хаджа, но большинство в той или иной мере опиралось на эту инфраструктуру в своём паломничестве.
Я доказываю, что это делалось не только и даже не столько ради контроля над
российскими мусульманами или слежки за ними в других странах, сколько в конечном счёте для того, чтобы поставить на службу государству феномен хаджа как массовой миграции и использовать его в роли механизма имперской интеграции и экспансии.
Русские консульские чиновники зачастую воспринимали эти письма буквально, как свидетельство того, что поддержка хаджа содействует укоренению в
российских мусульманах гордости за их статус российских подданных и укрепляет в них лояльность царю.
Через эти каналы
российские мусульмане участвовали в делах и конфликтах своих единоверцев во всём исламском сообществе.
Этот шаг, в свою очередь, усилил позиции местной исламской элиты как опоры ислама для
российских мусульман.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: недобычливый — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Попытки воссоединения
российских мусульман приводили только к новым расколам и разделениям.
Я не говорю уже о
российских мусульманах типа татар, казанских, астраханских и крымских, или башкир, среди которых тоже много радикалов.
Прежде чем рассмотреть один из таких примеров – татарский, отметим некоторые общие характеристики идентификационных процессов среди
российских мусульман в сопоставлении с теми, что типичны для православных русских.
География расселения
российских мусульман.
Оно гарантировало более спокойные условия для устройства духовной жизни миллионов
российских мусульман, трудившихся для укрепления империи.
Ощущение общих корней и общих интересов у
российских мусульман сказалось на формулировании некоторыми мусульманскими политиками требования введения категории «мусульманин» (или «конфессиональная принадлежность») вместо категории «этническая принадлежность» или наряду с ней.
Российские мусульмане любят в этой связи сетовать на активность определённых политических и корпоративных страт и групп, которые выступают против развития отношений с исламским миром.
По его словам, угрозу раскола в рядах
российских мусульман создаёт деятельность западных экстремистских движений.
Развивалась и социально-политическая активность
российских мусульман.
Вдумаемся в этот поистине исторического масштаба факт: миллионы
российских мусульман, которые, согласно исламскому вероучению, являются, как и все остальные мусульмане, неотъемлемой частью всемирной мусульманской уммы, благодаря активному содействию своего государства влились в неё и формально!
Мотивы обращения к своему традиционному вероисповеданию
российских мусульман при самоидентификации на индивидуальном уровне совпадают с теми, что наблюдаются у православных русских.
По разным оценкам, ваххабиты составляют от 2 до 10 % всех
российских мусульман.
Высшее исламское образование в 1990-е годы молодые
российские мусульмане могли получить только лишь за рубежом.
Однако высшее исламское образование в 1990-е годы молодые
российские мусульмане могли получить только лишь за рубежом.
При этом
российские мусульмане хотят участвовать в делах мусульман всего мира, чувствуя себя сопричастными процессам, имеющим место в мировой умме, стремясь к консолидации российских организаций, обеспечению адекватного представительства мусульман во властных структурах государства в местах их компактного проживания.
Для значительного числа так называемых практикующих
российских мусульман приверженность исламу ограничивается пятикратным намазом, посещением пятничной проповеди в мечетях, постом и – в случае наличия свободных средств – совершением хаджа.
Более того,
российские мусульмане могли обращаться к своим собственным авторитетам – исламской элите, уполномоченной государством, – чтобы разрешать сложные религиозные вопросы, контролировать назначения на должности в мечетях и школах, оценивать споры на основе исламского права и выпускать по ним правовые решения (фетвы).
Воздействие религиозного фактора на идентификационные процессы среди
российских мусульман подтверждает справедливость мнения о том, что нация по своей природе «ни естественна, ни примордиальна», она есть результат «интеллектуальной и политической деятельности одновременно элит и масс».
Увы,
российские мусульмане являют собой наглядный пример этой печальной и столь свойственной для наших времён картины.
Мотивы обращения к своему традиционному вероисповеданию
российских мусульман при самоидентификации на индивидуальном уровне совпадают с теми, что у православных русских.
Муфтияты, выступая важным авторитетным органом для
российских мусульман, в то же время не являются центрами политических движений.
Уверен, что абсолютное большинство
российских мусульман хотят спокойно и достойно жить в родном государстве, иметь гарантированную возможность ходить в тот храм, в который они желают ходить, иметь право говорить и читать на родном языке, соблюдать обычаи своих предков.
Однако эти протестные организации, использующие идеи радикального ислама для достижения социальной справедливости либо как способ преодоления личных идейно-психологических фрустраций, могут оказаться привлекательным для определённой части
российских мусульман, прежде всего для молодёжи.
Я думаю, под ней подпишутся и
российские мусульмане.
Попытки проповедников «чистоты» ислама насадить среди местного населения иные идеологические формы ислама, сложившиеся в других культурно-исторических условиях, вызывают зачастую отторжение у
российских мусульман.
Однако ключевая проблема не в них, а в том, что такой лоббистской структуры нет у
российских мусульман.
Для
российских мусульман внешняя политика – продолжение внутренней.
Тем не менее голос
российских мусульман был достаточно громко слышен в российском парламенте предреволюционной поры.
Скорее всего, всё это можно отнести и к
российским мусульманам.
Высокая степень общественно-политической консолидации
российских мусульман, проявившаяся в первые месяцы революции, объясняется их чётким осознанием себя как единой религиозной общины с общими проблемами и нуждами.
Социальный потенциал
российских мусульман – особое явление в российской истории, со своими внутренними законами развития, структурой, взаимосвязями, формами – заметно проявил себя в 1917–1918 годах.
Это означает, что у
российских мусульман есть возможность начать с нуля процесс не возрождения сомнительных с точки зрения шариата вакфов, а создания новых, отвечающих вызовам XXI столетия, одним из которых является потребность в финансировании малого и среднего бизнеса, принадлежащего мусульманам.
Наша страна сама по себе является органичной частью этого мира: ведь
российские мусульмане – это около 20 миллионов наших граждан.
Оно вербует также
российских мусульман.
Таким образом, изучение истории
российских мусульман, кавказских горцев и, в частности, чеченцев проводилось отечественными и зарубежными исследователями с давних времён по теоретическим и конкретно – историческим вопросам, с привлечением обширного архивного и библиографического материала.
Императивы лидера
российских мусульман требуют противопоставить «идеологическое, а в случае реальной угрозы безопасности личности, семье, Родине – и физическое противодействие» ультралиберализму, который сегодня нападает на традиционные ценности россиян с «присущим ему индивидуализмом, эгоцентризмом, гедонизмом, ориентацией на материальный мир, проповедничество стяжательства и обогащение во имя личных целей, стиранием культурного разнообразия, унификацией человечества, наконец, кризисом духовности».
Тем не менее, существуют некоторые общие характеристики идентификационных процессов среди
российских мусульман в сопоставлении с теми, что типичны для православных русских.
Сегодня же для нас важнее понять, осознают ли
российские мусульмане свои интересы и как реализацию этих интересов направить на благо нашей страны.
Католики, протестанты, евреи и мусульмане жили в соседних странах, но, в отличие от евреев, не имевших на своей стороне никаких иностранных королей и армий,
российские мусульмане могли обращать взоры к османскому султану, который клялся защищать верующих на своих границах.
Большинство
российских мусульман придерживаются норм ханафитского мазхаба (правовой школы) и являются суннитами.
Немалую долю
российских мусульман составляют казахи, узбеки, азербайджанцы, киргизы, туркмены, таджики.
Царская охранка была убеждена, что «турецкие эмиссары» расхаживают по царским землям практически без ограничений, и
российским мусульманам постоянно казалось, что они должны доказывать свою преданность царю, а затем подтверждать её снова и снова.
Несмотря на пробуждение интереса к религии в среде
российских мусульман, в их исламском самосознании до сих пор причём зачастую не по их вине наблюдаются серьёзные бреши и незнание многих важных положений исламского вероучения.
Мусульманские радикалы через систему образования пытались распространять нетрадиционные для
российских мусульман учения, постепенно вытесняя из обихода традиционный для региона ханафитский мазхаб.
Самое серьёзное противоречие существования
российских мусульман – это то, что для них одна легитимная правовая система (государственная) почти что исключает другую, шариатскую.