Поскольку политическая деятельность была ограничена, профессионалы пытались провести прогрессивную программу в сфере своей экспертной компетенции – это объясняет, почему среди
российских либералов преобладали эксперты.
Приветствуя возрождение идеалистического взгляда на личность,
российские либералы осуждали индивидуализм как его крайнее и извращённое воплощение.
Новое слово
российские либералы сказали уже в 1890‐е годы.
Только что потерпевшие поражение в своей попытке сбросить режим
российские либералы продолжают борьбу вот таким вот способом – ввязываются в моральные сражения с режимом.
Продажные
российские либералы продали и предали всё, что можно было продать и предать.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: надпартийность — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Здесь опять проявилась вечная тяга
российских либералов выступать с умным видом по любым вопросам, даже по тем, о которых они имеют весьма слабое представление.
Однако, менее чем за десять лет
российские либералы «успели» показать себя таким образом, что уже к 2000 году либерализм в российском общественном сознании преимущественно стал ассоциироваться с всеобщим развалом, безответственностью и коррупцией.
Национальные демократы были убеждены в готовности
российских либералов поддержать требования поляков об автономии.
Ряд сетевых газет, запущенных этой структурой, оказывали информационную и идеологическую поддержку
российским либералам.
Тот факт, что феномен нации практически выпал из поля зрения
российских либералов, свидетельствует лишь о том, что отечественный либерализм идеологически ещё не самоопределился и, подобно мольеровскому герою, ещё не знает, что говорит прозой.
К сожалению, участие рядовых граждан в общественных делах так и не стало ведущей ценностью в теоретических построениях
российских либералов и демократов.
То, что однозначно трактуется мировыми и в особенности
российскими либералами как преступление против человечности, во всём остальном мире принимается как объективная неизбежность, публично отвергается, но негласно оправдывается.
Право сильного – вот главный принцип
российских либералов.
Сами, так сказать, ведущие
российские либералы не раз проговаривались, что де народ им не тот достался.
Таким образом, реформа
российских либералов «должна замедлить развитие западноевропейской индивидуалистической культуры».
Различие между российскими и французскими братьями-либералами состояло лишь в том, что французские либералы уже давно покончили с монархией и утвердили республиканскую форму правления, тогда как
российские либералы ещё только вставали на путь борьбы за создание гражданского общества, свободу, демократию и парламентаризм.
Хотя конституционные преобразования, которые предлагали тогдашние
российские либералы, были весьма скромны, царь не принял их на том основании, что подобные преобразования повлекут за собой крушение порядка, на котором зиждется вся многонациональная империя.
Находясь в оппозиции к существующему режиму,
российские либералы должны были защищать свои идеи и ценности особенно убедительно, чётко и аргументированно.
Что касается
российских либералов, хотя они в целом сходились друг с другом в оценке фундаментальных либеральных принципов, между ними были сильные разногласия относительно того, какими должны быть социальные, экономические и культурные условия, необходимые для самореализации и преуспевания человека, поскольку здесь речь идёт уже не о догматических установках, а о «по существу оспариваемых концепциях», то есть о балансе между позитивной и негативной свободой.
И на этого автора, отрицавшего мораль, религию и закон, ссылаются современные
российские либералы!
Не хуже сегодняшних
российских либералов разбирался в нюансах.
Ортодоксальные марксисты того времени (меньшевики) в чём-то напоминают своих антиподов – нынешних
российских либералов.
Российские либералы построили из мифов о парламентаризме и законности, свободе и силе, федерализме и многопартийности государственную утопию, подлую по своей политической и социальной базе, лживую и абсурдную по своему политическому оформлению, разрушительную по результатам.
Потому что, по моему глубокому убеждению, наши
российские либералы объединены вовсе не по идейным соображениям, а каким-то патологическим холуйством перед западными хозяевами.
Российские либералы относились к этому как к позёрству, но мне кажется, что это совсем не было позой.
Туда
российских либералов на лечение отправляли, ну, не настоящих либералов, а вы и сами понимаете, какой сомнительный сорт либералов.
Плачет, тоскует выхолощенная душа
российского либерала: неужели, дескать, опять «политика стихийных рефлексов».
А как славно щёлкнул по носу
российских либералов в своей речи, – потрогал – не загнулся ли острый кончик уса.
Когда
российские либералы вбрасывают в наше общество темы, направленные на раскол, то они всего лишь подражают иностранным покровителям.
Поскольку народы нашей страны стали понимать суть грандиозного масштаба разрушения народного хозяйства, устроенного
российскими либералами, под диктовку заокеанских консультантов, выражать своё несогласие с содержанием ими предлагаемых перемен: «прихватизация», «шоковая терапия», долларизация, коммерциализация, казнокрадство, разрушение более ста тысяч заводов и фабрик, ликвидацию колхозов, больниц, школ, детских садов, реализация политики дебилизацииобщественного сознания населения и пр., правящий режим, «спасая шкуру», решил посеять страхв душе народа.
Разумеется, от очков остались только воспоминания, и правое око
российского либерала и, в каком-то смысле, и писателя закрылось.
Это понятие даже не фигурирует среди главных программных требований
российских либералов.