Мы рассматриваем процесс соматизации как цепочку
психических событий, которые способствуют развитию соматической жалобы.
В противоположность им бихевиористы и физиологи-редукционисты (полагающие, что все
психические события в основе своей являются функциями головного мозга) рассматривали чувство усилия с точки зрения ощущений, вызванных движениями мышц (или других частей тела).
Связь между оговоркой и её причиной, между симптомом и лежащим в его основе когнитивным процессом кроется в работе защитных механизмов (вездесущих, динамичных, бессознательных психических процессов), которые приводят к непрерывной борьбе между саморазоблачающими и самозащитными
психическими событиями.
Мы помним, что это – раннедетская проблема слитости двух миров в восприятии ребёнка: мира видимого и спроецированного на него как на экран мира
психических событий.
Здесь предполагается, что
психические события, будучи реальными, не обладают каузальной силой: то есть физические события могут обусловливать психические, но наше впечатление о якобы имеющих место воздействиях психических событий на физические – всего лишь иллюзия.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: юннатка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Если бы теория материалистов была правильна, то нужно было бы ожидать, что физический процесс в известных пунктах обнаруживает перерыв и именно там, где в качестве членов причинной связи выступают
психические события.
Это приводит к такой последовательности
психических событий, в результате которых психика уже не может справиться и переработать эти эмоциональные переживания.
Это означает, что нужно каким-то образом репрезентировать не только эти внешние события, но и соответствующие
психические события.
Местности подгоняются так, чтобы они соответствовали с астрономическими и даже
психическими событиями.
Однако некоторые
психические события никак не проявляют себя в поведении, и это справедливо, в частности, для мысленных образов.
Истина не может быть достигнута путём соглашения, и мы должны отказаться от изучения
психических событий и вместо этого обратиться к тому, как они изучаются.
Интересно было замечать, как заново переживаемые в альтернативном сознании
психические события не упускали возможности оказать влияние на её нормальное сознание.
Все тайные учения стремятся постичь невидимые
психические события, и все они претендуют на высший авторитет.
Конечная причина этого чрезвычайно странного, по сути дела, противоречивого явления, когда идеальная система нормальных законов, заповедей, требующих соблюдения, противопоставляется ходу нашей психической жизни, управляемой психологическими законами природы, кроется в том загадочном, необъяснимом, при всей своей обыденности, обстоятельстве, что человек отнюдь не поглощён без остатка временным течением своих психических состояний, а поднимается над собой, выходит из потока
психических событий, сталкивается со своей собственной психической жизнью, со своим мышлением, желанием и действием как судьи, бывает то доволен, то недоволен собой, делает свои мысли, части и мнения, решения и поступки предметом своей самовозрастающей критики.
Они являются покоящимися материальными вспомогательными механизмами, которые будут действовать в автоматических движениях: рефлексах, инстинктах, характере, памяти, наклонностях, талантах, навыках, соединениях представлений, сокращённых их соединениях, а также в мотивациях, и делают объяснимыми те вторичные процессы, при которых ряды первоначально сознательных
психических событий становятся механическими и устраняются из центрального сознания.
Ему недостаточно просто видеть, как встаёт и заходит солнце, – эти внешние наблюдения должны стать
психическими событиями, то есть движение солнца должно представлять судьбу бога или героя, обитающего, по сути, в самóй человеческой душе.
Они являются живыми движущими силами, властно вмешивающимися в ход
психических событий в нравственном и художественно-эстетическом сознании.
Логический позитивизм или операционализм утверждают, что поскольку ни один из двух наблюдателей не может согласиться с тем, что происходит во внутреннем мире человека, то с точки зрения физических наук
психические события «ненаблюдаемы».
Первобытный человек не склонен к объективному описанию очевидного, однако испытывает настоятельную потребность – точнее, его бессознательному свойственно непреодолимое стремление – уподобить весь внешний опыт внутренним,
психическим событиям.
Как психический факт оно, естественно, является объектом исследования и для психологии, но задача этой науки сводится к его описанию и выяснению того, как оно возникает и исчезает в ходе
психических событий, а также, возможно, к классификации ситуаций, благоприятствующих его возникновению, т.е. его случайных причин.
Функциональное физиологически бессознательное, т. е. колебательные состояния молекул, не доходящие до порога сознания в материи, способной к ощущению, и не сопровождающиеся никакими параллельными им сознательными
психическими событиями, т. е. возбуждения плазмы (у высших организмов в связи с этим и центральных органов), остающиеся слишком слабыми, чтобы дать ощущение.
Человек не сливается с временным течением душевных состояний без отдыха, а поднимается над собой; он выходит из потока
психических событий и противостоит собственной душевной жизни как судья, делающий свои мысли и поступки предметом собственной критики.
Получается, что, лишив его пищи (физическое событие), мы заставили его почувствовать голод (
психическое событие), а поскольку он почувствовал голод, он съел полезную еду (физическое событие).
Но тогда возникает другой вопрос: как
психическое событие может вызвать или само быть вызванным физическим событием?
Источником такого чувства вины выступают некие ранние
психические события, и оно постоянно подкрепляется новыми искушениями, возобновляется при каждом новом случае, а также вызывает затаённое беспокойство, этакое ожидание и предвкушение несчастья, обусловленное внутренним восприятием искушения как того, что непременно влечёт за собою наказание.