А теперь и зло, и боль сумели не только проникнуть в мою жизнь, но и
проросли во мне глубоко, с корнями.
Думаю об этом и понимаю, насколько это глупо. Насколько
проросло во мне это всё.
Я не хочу, чтобы его проклятое семя
проросло во мне.
Мне не хотелось в них жить, но что-то другое уже
проросло во мне, и я чувствовала, что с каждой минутой всё больше привязываюсь к этому месту.
Но в душе постоянная тоска. Давнее одиночество
проросло во мне и укрепилось корнями.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: окатывание — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Я скривила губы, почувствовав, что никак не могу прекратить этот странный разговор и что опять не в силах удержать себя от того, чтобы не ответить ему – сорная болезнь спора уже так крепко
проросла во мне, что я начала отвечать ему прежде, чем поняла, что именно я говорю.
Встретившись в жизни с чёрной силой, мешающей тебе жить, не искореняй её, а посмотри на себя её глазами в кривое зеркало, найди в себе то, что привлекло её к тебе, за что она может тебя ухватить и чем держать, и скажи себе: „Сила разума помогла мне найти в себе грязь и уродство, сила духа поможет мне преодолеть и исправить себя, сила любви не даст
прорасти во мне злобе, ненависти, мстительности и суеверию“.
Уборка, стирка и готовка меня ни сколько не напрягали, поскольку жизнь заядлого холостяка
проросла во мне до мозга костей.
Я так хочу уметь, сквозь время проносить кусочки качеств, что
прорастили во мне тысячи имён.
Их кость и кровь
проросли во мне.
Впрочем, эти слова уже давно
проросли во мне личным опытом.
Всё, что было написано в книжке, стало для меня откровением, но по-настоящему идеи этой книги
проросли во мне только к концу 80-х годов.
Что-то новое
проросло во мне и собиралось укрепиться внутри на долгие годы.
Это зерно, посеянное моими родными,
проросло во мне любовью к культуре и искусству, я уже не могла без этого жить – без интенсивной внутренней духовной жизни.
Если бы это знание не
проросло во мне больным, абсолютно неправильным ощущением того, что любовь ещё надо заслужить.
Ощущение неминуемой гибели
проросло во мне предельно быстро.
Оно давно
проросло во мне, проникло под кожу и в кровь.