В конце концов, хороший редактор или хороший руководитель издательства во сто крат лучше и полезнее
плохого писателя.
Дело было даже не в том, что все эти тексты были очень длинными: люди с эмблемами лидеров обычно оказывались очень
плохими писателями, так что ему приходилось часами сидеть над предложениями, которые никак не желали заканчиваться, а описывали они события, которые были ещё скучнее, чем чёрствый хлеб.
– Не расстраивайтесь! – я попыталась успокоить её. – Мало ли на свете
плохих писателей, так что теперь, из-за каждого рыдать?
Многие
плохие писатели современности потому самодовольны, что они не способны понять всего, что выше их, оценить по заслугам великих писателей прошлого.
Я не принадлежал к своре
плохих писателей, притворяющихся, будто пишут только для самих себя.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: погостевать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Неинтересных жизней нет, есть просто
плохие писатели, так же как есть плохие актёры, плохие повара, плохие мужья…
Но значит ли это, что я действительно
плохой писатель?
Плохой писатель оказывается лучше хороших.
– Он совсем не такой уж
плохой писатель, – пискнула я.
Ах, как ужасна участь
плохих писателей.
Благодаря такому критику литература становится чище и динамичнее,
плохие писатели либо завязывают с писаниной, либо начинают писать лучше (потому что знают – их слабости не сойдут им с рук, но будут выявлены и выставлены на всеобщее обозрение), и в результате читатель, да и общество в целом, оказываются в безусловном выигрыше.
Кстати, парадоксальная мысль: хороший, увлечённый редактор больше любит
плохого писателя, потому что с ним – работы больше.
Высокая энтропийность языка – первый признак
плохого писателя.
– А никто тебя и не считает
плохим писателем.
Имена многих
плохих писателей звучат странно или кажутся вымышленными, а потом обнаруживаешь, что они настоящие.
– Вроде как из
плохого писателя получился блистательный литературный критик?
Устно косноязычный (если, конечно, это не результат травмы) писатель – наверняка
плохой писатель.
– Главное отличие
плохого писателя от хорошего состоит в том, что хороший писатель пишет так, что читатель и не замечает, что перед ним – слова.
– Ну, я… говорят же:
плохой писатель копирует, хороший крадёт, – пыталась оправдаться она, – уверена с этой книгой всё будет по-другому.
А я как раз этим и занимался вплоть до сегодняшнего вечера: заставлял пятнадцати- и шестнадцатилетних мальчиков специализироваться на истории, заставлял их определённое число часов в неделю читать обобщения
плохих писателей на темы, обобщать которые позволяет нам только наше невежество; учил их воспроизводить эти обобщения в гнусных сочиненьицах; а по существу – отравлял их мозги тухлой, безвкусной жвачкой; просто возмутительно.
Даже очень
плохие писатели писали о собаках хорошо. Так уж эти существа устроены – имею в виду собак.
А что если ты будешь
плохим писателем?
Может, я просто
плохой писатель?
Можно быть хорошим писателем, пишущим интересную только себе и сто лет никому другому не нужную ерунду, а можно быть
плохим писателем, быть читаемым миллионами, и казаться себе хорошим.