Они не имеют под собой никакой эмпирической основы, но живут в коллективной
культурной памяти.
Но в каком-то сложном, пока мало понятном для нас виде память рода,
культурная память существует в бессознательном нашего внутреннего мира.
Поклонение местным святыням органично встраивается в обряд, актуализирующий
культурную память и идеологически выверенные ценности.
Нет сомнения в том, что коррида – традиция национальная, долгая. Она изменилась в пути, но осталась в крови и
культурной памяти древнего народа.
Мы рассматриваем их скорее для того, чтобы задаться вопросами
культурной памяти, формирования канона и сложных принципов работы, присущих культурным эпистемам – как в целом, так и в конкретном случае соцреализма.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: неисследованность — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Итак, музей как
культурная память выступает в конкретном виде, а именно в виде архитектурного сооружения.
Создаётся впечатление, что чу в значении привлечения внимания к чему-либо, действительно, пришло в поэзию из просторечья, хотя в литературной практике и
культурной памяти закрепилось только как поэтическое.
Представленные истории – это скорее иллюстрации различных механизмов социальной коммуникации, бытования
культурной памяти в советскую и постсоветскую эпохи.
Заглавие книги, в которой были собраны статьи на эту тему («Метр и смысл: об одном из механизмов
культурной памяти», 1999), было предсказано во второй статье цикла («Метр и смысл: к семантике русского трёхстопного хорея», 1976), а в следующей статье появился и базовый термин («Семантический ореол метра: к семантике русского трёхстопного ямба», 1979).
В то же время, выступая в роли символа нравственных ценностей, леса ассоциировались с уникальной российской природой, а семейные поместья или литературные произведения становились сокровищами национальной культуры, носителями
культурной памяти и средствами нациестроительства.
Другие характерные для крестьян вернакулярные формы
культурной памяти (песни, заговоры и т. п.) либо не смогли зафиксировать вспышку сопротивления, либо были маргинализированы и вытеснены из массового употребления в условиях активной культурной политики советской власти и невиданного прежде административно-репрессивного давления в послереволюционные десятилетия.
Переводя разговор в сферу культуры и искусства, можно с равным успехом заявить о необходимости сохранения
культурной памяти – чтобы культура как феномен продолжала континуальное существование, вместе с бергсоновской длительностью и в результате её.
С одной стороны, ритм – «это манипуляция речи во времени» (Лосев, 2006), с другой стороны, речевой ритм обладает
культурной памятью, что определяет как процесс говорения, так и процесс восприятия.
Учитывая, что пандемия коронавируса ещё не закончилась, трудно сказать с уверенностью, когда и как сформируется глобальный нарратив или какие формы примет авторефлексия моды после пандемии, но не приходится сомневаться, что связь моды с самоопределением и
культурной памятью сыграет важную роль в переосмыслении мира после пандемии.
Тогда нарастает метафизическая тревога и эсхатологические настроения: ведь именно
культурная память, погружаясь в архаические глубины мифотворчества, напоминает о том, что если рвётся нить судьбы, нить жизни мироздания, – наступает мировой катаклизм.
Не потому что есть какая-то таинственная формула, зашитая в состав
культурной памяти, а просто потому что так писателям удобнее работать: на фоне сходства очевиднее различие.
Историческая наука в этом случае говорит о «каноне
культурной памяти».
Как из радикальной негативности революционного запрета могла возникнуть позитивность исторического воображения и неутолимого желания, из которых и складывается та форма духовного потребления, которую называют
культурной памятью?
Стремлением проследить историко-культурную преемственность, наличие которой никак нельзя отрицать, было вызвано появление специальных разделов книги, посвящённых роли и месту ёлочной игрушки в дореволюционной российской праздничной традиции и в современных культурных практиках и
культурной памяти представителей различных поколений российских граждан.
Культурная память является частью культурной идентичности групп и выступает по отношению к индивидам как форма идентичности, определяемая извне.
Чрезвычайное расширение горизонта на уровне
культурной памяти возможно только с помощью символических медиаторов, которые дают памяти долгосрочную опору.
Противоположностью коммуникативной служит
культурная память.
Ранее основными такими формами были классические музеи и монументальные памятники, становившиеся частью
культурной памяти тех или иных сообществ.
Приведённая выше схема указывала на необходимость различать два аспекта
культурной памяти.
Динамика
культурной памяти базируется на взаимообмене между обоими институтами – каноном и архивом.
Временной диапазон
культурной памяти соответствует не длительности жизни человека смертного, а периоду сохранности знаков, зафиксированных материально и институционально.
Греко-римская мифология существовала на протяжении тысячелетий, сохраняя традиционные смыслы и обретая новые, как основа
культурной памяти.
Для этого был необходим радикальный отказ
культурной памяти, понятой как идеал.
С этой точки зрения возникает ощущение, что авторы соцреализма пишут один и тот же блокадный текст, присутствующий в советской
культурной памяти неизменным и выполняющий одни и те же функции.
Культурная память навязывается индивиду извне, в этом смысле она противостоит коммуникативной памяти, более того, может конфликтовать с ней.
Культурная память формируется и поддерживается институтами, общественными или государственными, она может существовать и передаваться столетиями и тысячелетиями.
В этой точке парадигма
культурной памяти смыкается с парадигмой культурной семиотики.
Проблематика
культурной памяти волновала также представителей московско-тартуской семиотической школы.
То же касается и закона, в особенности, – в греческой концепции νόμος, – граница – это понятие, которое было связано с определённой топографией
культурной памяти и нередко употреблялось во множественном числе.
Собственно, стихотворение вообще существует не на бумаге, а в “воздухе”, в промежутке, в том пространстве
культурной памяти, которое объединяет поэта и читателя.
В отличие от конъюнктуры рынка, отбирающего то, что пользуется или не пользуется спросом сегодня, селективные решения
культурной памяти обладают большей устойчивостью.
Всё это отличает
культурную память от абстрактного фонда энциклопедического знания, которое обладает универсальной значимостью, но не соотнесено с конкретной идентичностью.
Индивидуальная память помещена в более широкие рамки
культурной памяти, что создаёт предпосылки для формирования коллективной идентичности, устанавливающей связь между прошлым, настоящим и будущим.
В-третьих, развоплощенные и вневременные смыслы
культурной памяти должны быть заново состыкованы с живой памятью и усвоены ею.
Культурная память питает традицию и коммуникацию, но не исчерпывается ими.
Но календарь является не только продуктом исчислений математической и астрономической науки, но также исторической и
культурной памятью человечества.
Охрана объектов культурного наследия должна создать условия для сохранения исторической и
культурной памяти народов.
Культурологический подход оказывается в современной историографии наиболее востребованным и при исследовании общественной мысли, поскольку предполагает обращение к самым различным аспектам
культурной памяти общества, к тем сторонам общественной и духовной жизни, которые сохраняют актуальность на протяжении длительных отрезков времени.
Постепенно, благодаря публикации воспоминаний и стремлению закрепить образы войны и связанные с нею элементы идентичности как со стороны власти, так и общества, война 1812 года становится элементом
культурной памяти русского общества, что также связано и с утратой коммуникативной памяти вместе с поколениями, пережившими войну.
Поэтому к понятию «историко-культурная среда» применимы также понятия «среда обучающая», «среда
культурной памяти».
Описывая гигантскую дугу от павлианской христологии к позднесоветской литературе, эта работа вскользь затрагивает проблему
культурной памяти.
То, что можно реконструировать в качестве социальной памяти, не имеет прочной и стабильной формы, социальная память представляет собой динамичный процесс торга и согласований; а вот медиаторы
культурной памяти характеризуются устойчивостью, закреплённой институционально.
Надёжнее всего о глубине
культурной памяти свидетельствует язык.
Культура же предполагает участие её носителей в отборе транслируемой
культурной памяти.
Проблематика исследований социальной, исторической,
культурной памяти тесно связана с проблемой соотношения индивидуального и общественного сознания, макро– и микроистории.