Страхи современного
западного интеллектуала лишены отчётливости – они как бы рассредоточены, идут с различных направлений и с разным напряжением.
Проблема заключается не в самой идее демократии, а, во-первых, в какой-то даже фанатичной убеждённости
западных интеллектуалов и политических деятелей в абсолютном преимуществе демократического устройства общества, и, во-вторых, в господствующей теоретической модели демократии, которая не учитывает множество особенностей и нюансов исторического, политического, социального, экономического, культурного и даже природно-географического бытия других народов.
Только из-за того, что
западный интеллектуал лишён доступа к реальному сообществу, из-за крайней своей обособленности он и смог склепать себе для развлечения этот маленький фетиш: человеческое сообщество.
Ещё одной причиной было то, что, как он убеждался снова и снова, многие
западные интеллектуалы сочувствовали советской власти и режиму и даже не представляли, какова на деле его истинная природа.
Кстати, довоенный и послевоенный советский мир иллюзий захватил очень много
западных интеллектуалов.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: шунгизит — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Мне пришлось самому найти средства адаптации метода к потребностям
западного интеллектуала.
Чрезвычайно интересны и образы левых
западных интеллектуалов, которые, как раки, попадают в сети террористов и от напыщенных "революционных" фраз легко переходят к кровавым деяниям.
Несколько поколений
западных интеллектуалов видели мировое значение русской революции в том, что она вызвала к жизни альтернативный капитализму проект, ограничив тем самым его глобальные притязания, заставив считаться с интересами рабочих, женщин, колонизированных народов.
В 1970-е гг. умы
западных интеллектуалов и политиков завоёвывает новая концепция общественного развития – постиндустриальная.
Здесь отчётливо попахивало уже вошедшим в моду среди
западных интеллектуалов антиизраилизмом, плавно переходящим в самоненависть.
Здесь восточные и
западные интеллектуалы сходились в мирных, но драматичных поединках; христианские студенты обсуждали философские проблемы с арабскими докторами, а дети эмиров и шейхов сидели за одной партой с будущими святыми.
И поэтому
западные интеллектуалы вполне могли позволить себе роскошь замыкаться в своих узких рамках без трагических последствий для судеб своих стран.
Простым неведением не объяснить тот факт, что
западные интеллектуалы предпочитали обходить эту тему.
Открывая виртуальную реальность тайных сект, русские историки и писатели воспроизводили тот самый ориенталистский жест, который
западные интеллектуалы обращали к ним самим.
То есть уже в прошлом столетии
западные интеллектуалы и политики определили судьбу славянских народов.
И если так рассуждал
западный интеллектуал (существо в известном смысле парниковое), то что уж говорить о российском интеллигенте, изведавшем тяготы тоталитарного режима?
Когда
западные интеллектуалы берут на себя заботу по самосознанию общества, то они вырабатывают науку социологию.
Для нас тогда было странно, что и в дальнейшем мы часто встречали
западных интеллектуалов, особенно университетских, с подобными взглядами.
Как видите, мышление левых
западных интеллектуалов ничем не отличается от мышления самых тупых и замшелых красных пропагандистов, сделанных из морёного советского дуба.