Я знала, что у граждан свободных стран чиновник не может потребовать паспорт для такой проверки, и почувствовала в этом жесте презрительное отношение
западноевропейского человека к русским «рабам».
Архитектонические способности
западноевропейского человека исчерпаны вот уже столетие тому назад.
Западноевропейский человек, хотя и мыслит, и чувствует в высшей степени исторически, в известные годы жизни не сознаёт своего настоящего призвания.
Какое же значение для нас могут иметь мысли и перспективы, выступающие с притязанием на универсальное значение, но чей горизонт не распространяется далее духовной атмосферы
западноевропейского человека?
Но в действительности это голос не сдерживаемого никаким скепсисом тщеславия
западноевропейского человека, в уме которого развёртывается фантом – всемирная история.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: анон — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
В свою очередь, сам он также есть симптом и выражение определённой эпохи и внутренне возможен, а следовательно необходим, только для нашего времени и для
западноевропейских людей, вследствие чего его можно отдалённо сравнить только с некоторыми воззрениями самой новейшей математики в области трансформационных групп.
Почти два века господства позитивизма во всех его исторических формах в науке повлияло на способ мышления
западноевропейского человека.
Он был выше остальных, потому что он был, во-первых, нерусского происхождения, у него не было той сентиментальности, а было положительное отношение к вопросам, как у
западноевропейских людей, и он не был чистым продуктом общественности, а был в своё время чиновником.
Западноевропейский человек вынужден беречь и экономить, поколениями концентрировать свои силы на небольшом пространстве.
Конечно, очень многое зависит от менталитета того, кто пишет историю: например, для
западноевропейского человека практически невозможно представить, чтобы кто-то добровольно и сознательно желал быть в первых рядах войск и идти на смерть с криком «Ура!».
И потому из всех русских писателей он наиболее интересен для
западноевропейских людей.