Лишь самый жестокий, самый
закоренелый злодей достоин нашего бесконечного негодования.
Если б вы служили магистратом так долго, как я, то знали бы, что
закоренелый злодей просто использует любую возможность, какая только подвернётся.
Лишь только на корабле узнали о моём звании, как сделали мне честь быть брадобреем шестидесяти
закоренелых злодеев, каких когда-либо освещало солнце, и за труды свои получал я одни только толчки да ругательства.
И точно, здесь нельзя было ошибиться – её небольшая головка, отягчённая ниже колен спадавшими, бледно золотистыми и мягкими как шёлк косами, заставила бы даже
закоренелого злодея выронить нож и отступить в смущении и восторге.
На моей родине только
закоренелых злодеев наказывают смертной казнью.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: обремизиться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Сам он, разумеется, не таков – взрослый
закоренелый злодей.
Дерзость внушает трепет, даже
закоренелый злодей склоняет голову.
Поэтому
закоренелый злодей захочет…
Почему–то в уме я представляла себе нечто более низкое, кислое на вид и с видом
закоренелого злодея.
Напротив, согласно этому определению, даже самый
закоренелый злодей является личностью.
Землян это потрясло: неужели пятеро
закоренелых злодеев на самом деле были честными людьми?
Лучше быть
закоренелым злодеем, не чуждым толики благородства.
Внутри
закоренелые злодеи скрежещут зубами, топчутся на месте, жестковолосые, воющие, словно звери в клетках.
Были случаи, когда такого
закоренелого злодея пытали, мучили, желая вырвать у него хотя бы словечко правды о его преступлении, – он молчал, будто воды в рот набравши…
В конце концов, устав от такой жизни и поняв, что ждать раскаяния от
закоренелого злодея бесполезно, она решила, что настало время изменить свою судьбу.
– Не знаю, что уж там между вами произошло, Кирюша,– приступил к своей фирменной проповеди исповедник,– но даже самый
закоренелый злодей заслуживает прощения.
Предо мной с поразительной ясностью вставал образ
закоренелого злодея, убийцы, тем более страшного, что он являлся убийцей, так сказать, убеждённым, не видящим в ужасном факте пролития крови ни малейшего греха.