Таким образом, внешние проявления владения недвижимостью в сути своей точно такие же, как и признаки владения
движимыми вещами.
Например, речной пароход, когда он эксплуатируется, относится к недвижимости, а если его вытащить из реки и поставить на постамент в качестве ресторана, то он станет
движимой вещью.
Отсюда и отнесение явно
движимых вещей к недвижимости и возникновения различного рода парадоксов.
Объектом оказываемых услуг являются
движимые вещи.
Кроме того,
движимые вещи могут стать объектами лишь права собственности и некоторых видов залога, но не могут являться объектами иных (ограниченных) вещных прав.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: кадочный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
И в самом деле: если «принадлежность
движимой вещи определённому лицу… можно подчеркнуть нахождением этой вещи в фактическом обладании этого лица, в кармане его одежды, в его багаже, в принадлежащем ему доме или… хранилище», то земельный участок поместить в хранилище невозможно.
Это всегда
движимые вещи, обычно определяемые родовыми признаками (мерой объёма, веса; метражи).
Признание того или иного объекта движимым или же недвижимым имеет значение в первую очередь для оборота:
движимые вещи обращаются по одним правилам, а недвижимые – по другим, специальным и более строгим правилам.
Кроме того, владение недвижимостью зачастую ещё и гораздо более прочно: если
движимая вещь легко может быть отобрана или утрачена, то для преодоления технических средств охраны именно недвижимого имущества требуются немалые усилия, потерять же её и вовсе невозможно.
Personal property тоже охватывает как «вещи во владении» (chose in possession, или chattel), т. е. физически осязаемые
движимые вещи (tangible property), так и «вещи в требовании» (chose in action), к которым относятся права требования, доли участия в корпорациях (share),«интеллектуальная собственность» и т. д. (intangible property).
Даже если право собственности к приобретателю
движимой вещи переходит только в силу достижения соглашения о её отчуждении (система консенсуса, или романская система), само заключение договора (а в отношении вещей, определённых родовыми признаками, – момент их передачи) можно считать известной «публичностью».
Когда мы признаем, что юридическая защита предоставляется и незаконному владению или что
движимая вещь предполагается принадлежащей незаконному владельцу на праве собственности, пока не доказано обратное, мы имеем дело не с субъективным правомочием владения, а лишь с видимостью его, которая рассыпается при выявлении несоответствия фактического владения правопорядку.
Таким образом, в состав предприятия входит и движимое имущество, однако в силу того, что оно наряду с недвижимостью образует единый имущественный комплекс, предназначенный для осуществления предпринимательской деятельности, гражданско-правовой институт
движимых вещей утрачивает своё значение.
Их следует выделить в отдельную группу
движимых вещей, к обороту и эксплуатации которых предъявляются особые требования.
Наряду с залогом
движимых вещей ипотека представляет собой способ обеспечения обязательств, поскольку направлена на создание дополнительных гарантий кредитору на случай неисполнения должником основного обязательства.
В европейских законодательствах, воспринявших римские традиции, в частности в германском и французском праве, с развитием поземельной собственности и системы укрепления прав на недвижимое имущество ипотека трансформировалась в право требовать продажи обременённой залогом недвижимости судебным порядком, тогда как частная продажа стала признаваться допустимой лишь в отношении заложенных
движимых вещей.
В течение длительного времени предмет мошенничества понимался как телесная
движимая вещь.
Так, если владелец не только находится в удалении от своей вещи, но и утратил возможность установления контроля над ней (например, длительное время не располагает сведениями о местонахождении
движимой вещи; под угрозой задержания и привлечения к уголовной ответственности не имеет возможности появиться в месте расположения недвижимости), имеет место утрата фактического владения.
Что касается споров о приобретении права собственности на задавненные
движимые вещи, то они, скорее всего, будут сравнительно редкими.
Способом защиты ренты являлась так называемая самопомощь (distress): в случае недоимок по уплате ренты, управомоченный на её получение мог войти на участок, захватить и продать
движимые вещи, которые найдёт на этом участке, для покрытия недоимок.
Сравнительная лёгкость перемещения
движимых вещей с места на место, их ординарность и заменимость однородными вещами, равно как и вытекающая отсюда простота их оборота, не требующая (за редким исключением) регистрации прав на эти вещи, позволяют презюмировать едва ли не в каждом фактическом владельце данных вещей если не собственника, то добросовестного приобретателя.
Однако в результате соединения исходных вещей определённым образом в определённом месте и с определённой целью создаётся нечто качественно иное – недвижимая вещь, которая не может быть сведена к арифметической совокупности
движимых вещей.
Если мы взглянем теперь на последствия несоблюдения этой формы, а следовательно, и существующую в данном случае naturalis obligatio, то найдём определение, что только целостное исполнение договора обеими сторонами, и по отношению к
движимым вещам восполняет собою недостаток формы и устраняет всякий спор; откуда следует, что исполнение одностороннее или неполное, или по отношению к недвижимости, всегда влечёт за собою обратное требование отданной вещи.
Тем самым судебной практикой вынужденно признается чужеродность вещных элементов договора аренды недвижимости (для договоров аренды
движимых вещей этой проблемы вообще не существует).
Следовательно, различие недвижимой вещи и
движимой вещи состоит в объективных признаках.
Они продали всё: недвижимые и ценные
движимые вещи, в общем всё, что было нажито к тому моменту.
Мысли – о несовершенстве, о женщинах, о прошлом с его дверью и о том, сколько ещё
движимых вещей мною будет «списано».
И если жизненный опыт таков, что лицо, демонстрирующее своё беспрепятственное владение
движимой вещью, в большинстве случаев и в самом деле является её законным собственником, то применительно к недвижимости этот вывод неочевиден: свободно перемещающееся по какому-то объекту лицо может равно предполагаться и владельцем, и просто случайным гостем.
Вплоть до XVII в. наследование осуществлялось в отношении
движимых вещей.
Залог же по самой своей природе обладает признаком публичности, ведь даже залог
движимых вещей (и залог имущественных прав) не может действовать в отсутствие какой-либо регистрации.
То есть, когда теплоход перемещался (!), он признавался недвижимостью; когда же он обрёл покой (!!) на фундаменте, он стал
движимой вещью.
Так, французское право исходит из широкой концепции недвижимости, относя к ней не только землю и связанные с ней вещи, но и машины, инструменты и сырьё, используемые на предприятии, сельскохозяйственные орудия и скот в имении и т. п., хотя по своей природе они являются
движимыми вещами.
Однако это чувство принадлежности
движимых вещей, как показывает опыт истории, долгое время ещё не имеет юридического характера права собственности в таком виде, в каком оно известно праву более развитому.