Антирусские настроения были также довольно сильны в среде
германской социал-демократии.
Германская социал-демократия требует государственного кредита для рабочих ассоциаций, но она по опыту знает, что они могут иметь успех, т. е. не выродиться в эксплуататоров чужого труда, лишь под условием строгого контроля на основе социалистических принципов.
Немецкая социалистка, которая принадлежала к самому революционному направлению
германской социал-демократии, тем не менее в своём понимании механизмов коммунистического развития находилась полностью под влиянием представлений II Интернационала.
Он думал, однако, что положение французской и
германской социал-демократии не совсем одинаково.
Однако и
германская социал-демократия брала на вооружение те стороны марксистского учения, которые, как казалось, подходили к требованиям текущего момента.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: по-тамошнему — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Но если германским милитаристам удастся двинуть свои контрреволюционные отряды против нас, если германские аннексионисты попытаются нанести удар нашей революции, то мы возлагаем всю ответственность на
германскую социал-демократию, которая должна приложить все усилия, всё своё влияние, чтобы не дать империалистам нас задушить.
Что касается политического спектра, то это направление однозначно провозглашается и постоянно поддерживается его «традиционной левой» частью («Old Left»), т.е. политиками, по-прежнему верными идеологии скандинавской и
германской социал-демократии 50-х годов.
Быть может, не так уж велика была разница между этой теорией немецкого социализма, который должен был «исцелить мир», и практикой того интернационала, сильнейшим членом которого являлась
германская социал-демократия.
Через несколько месяцев
германская социал-демократия в большинстве своём поддержит мировую империалистическую бойню, а ещё через несколько лет выступит, по собственному признанию её деятелей в роли «кровавых собак» контрреволюции…
Германская социал-демократия помешать этому не смогла.
Вросши корнями в национальное государство и в национальную промышленность, приспособившись ко всей сложности и запутанности немецких социально-политических отношений, представлявших сочетание новейшего капитализма со средневековым варварством,
германская социал-демократия вместе с руководимыми ею профессиональными союзами стала в конце концов самой контрреволюционной силой европейского политического развития.
Чем более консервативным грузом стала
германская социал-демократия, тем больше сил, жизней и крови вынужден расходовать преданный ею германский пролетариат в ряде последовательных атак на устои буржуазного общества, чтобы в процессе самой борьбы создать для себя новую, действительно революционную организацию, способную привести его к окончательной победе.
Ленинизм-большевизм это гремучая смесь
германской социал-демократии с русским народовольчеством, т.е. оппортунизм в квадрате – не просто невежество, а воинствующее!
И несмотря на страшную хозяйственную разруху, на войну, на измену европейской, прежде всего
германской социал-демократии, несмотря на реакцию усталости после войны, на рост термидорианских настроений, первое рабочее государство стоит на ногах 14 лет.
За этими указаниями последовали более продолжительные прения, главным образом, о причинах, которые могли бы побудить часть
германской социал-демократии не голосовать против кредитов, а затем обсуждался вопрос о том, можно ли рассчитывать на однородную позицию фракций в смысле воздержания от голосования.
В августе 1914 г.
германская социал-демократия проголосовала в парламенте за военные кредиты, за поддержку войны.
Вот почему главная ответственность, как мы говорили тогда, лежала на сильнейшей партии, – на
германской социал-демократии.
На опасность такого перерождения
германской социал-демократии марксисты указывали давно, хотя, нужно признать, никто не предвидел, что этот процесс примет в конце концов такой катастрофический характер.
Разве это не два мира идей, когда вождь
германской социал-демократии объявляет редактора этого органа национал-либералом?
В этих условиях
германская социал-демократия стала живым – потом всё более и более мёртвым – воплощением организационного фетишизма.
Эти тезисы могли бы войти в гейдельбергскую программу23
германской социал-демократии; их не могла, однако, принять ни венская группа национал-социалистов, ни мюнхенское движение, достигшее уже солидных размеров.
Этот урок русской революции надо бы зарубить на носу вождям «независимой»
германской социал-демократии, французского социализма и т. п., которые хотят теперь вывернуться посредством словесного признания диктатуры пролетариата.