Подойдя к цели, пилоты штурмовиков, как только 
вражеские зенитки открывали огонь, подавали в баки углекислый газ и закрывали заслонку маслорадиатора.        
     
            
        Вражеские зенитки ещё кое-как отстреливались, но истребители так и не появились.        
     
                            
                    
        Правда, после торможения и перехода в режим геликоптера его уязвимость снова повышалась, но в непроглядной пыли его пилоты больше опасались врезаться в соседние машины, чем нарваться на слепой огонь 
вражеской зенитки.        
     
            
        Но вот снаряд 
вражеской зенитки разбивает бензиновый бак его самолёта.        
     
            
        И в критический момент даже прыгали с самолёта с парашютом когда, по условиям игры, подбит 
вражескими зенитками оказывался их самолёт.        
     
                    
        
                    
        
    
    
        
            
            Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
            Карту слов. Я отлично
            умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
        
        
            
                    
                    
                        Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
                     
                    
                        Вопрос: испестряться — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?                    
 
                    
                    
                                 
         
     
                                
        Снаряд 
вражеской зенитки попал в бензиновый бак его самолёта.        
     
            
        Вражеские зенитки молчат, поэтому над линией фронта, эскадрилья проходит без потерь.        
     
            
        Первое «логичное» решение – усилить броню в местах, повреждённых 
вражескими зенитками и пулемётами.        
     
                            
                    
        Также две 
вражеские зенитки, не пересекая границы, прикрывают тыл и пути отхода.        
     
            
        Решение себя оправдало – в опросе после боя (стандартная процедура для накопления опыта) было записано со слов многих, что огонь 
вражеских зениток слабел буквально на глазах, и это при увеличении числа наших самолётов над целью!        
     
            
        Темнота внизу молчала, но в любой момент их могли засечь 
вражеские зенитки и тогда, даже если бы и удалось уйти невредимым, задание всё равно осталось бы невыполненным.        
     
            
        Они нас засекли, и теперь 
вражеские зенитки открыли огонь по «Дугласу».        
     
            
        – О, командировочный! – Глаза старушек сошлись на несчастном, словно прицелы 
вражеских зениток на залётном истребителе.        
     
            
        Мы тогда восстанавливали разбитые 
вражескими зенитками самолёты, которым достало духу дотянуть до нашил аэродромов.        
     
            
        Пару дыр в фюзеляже 
вражеским зениткам оставить все–таки получилось, пока их не «разобрал» один из сумевших взлететь «Грачей».        
     
            
        Аэродром располагался в низине; приземлявшиеся и взлетавшие самолёты постоянно попадали под интенсивный огонь 
вражеских зениток.        
     
            
        Понятно, на войне не без жертв – один тяжёлый бомбардировщик был подбит 
вражеской зениткой и загорелся.        
     
            
        Вражеские зенитки открыли бешеный огонь.