Больной говорил, что он, конечно, пребывает в большом отчаянии и раздражении, но он никому не хочет причинять зла и не хочет делать ничего плохого по отношению к кому-то другому.
Никогда не следует доверять, когда
больные говорят, что поправились, не развязывать и не отпускать их, несмотря на все просьбы и на разумные с виду доводы, quoniam is dolus insanientis est – ибо таков жребий безумца.
Многие приходящие ко мне порченые
больные говорят, что у них внутри сидит дьявол или сатана или они приходят к ним по ночам.
Больные говорят тихо, медленно, монотонно, с невнятной артикуляцией, к концу фразы речь больного истощается и переходит в неопределённое бормотание.
Первый
больной говорит однословными высказываниями и их сериями, второй строит серии из двух – четырёх слов и использует остаточные навыки построения предложений.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: пневмофиброз — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Больные говорили, что в них сидит нечистая сила.
Больные говорят по правилам смыслового развёртывания, выделяя и оречевляя наиболее субъективно значимые компоненты ситуации.
Я не очень много знала о психоанализе, но могла с уверенностью сказать, что он имеет успех, если
больной говорит более-менее откровенно.
Поэтому мы предоставляем
больному говорить всё, что он хочет, и твёрдо придерживаемся того предположения, что ему может прийти в голову только то, что, хотя и не прямо, зависит от искомого комплекса.
Об этом очень больно думать, и тем
больнее говорить, но это настолько очевидный факт, что не замечать его невозможно.
Часто
больные говорят, что «есть таблетки вредно», «это химия».
Эти
больные говорят нам нечто очень важное – что крошечный отдел мозга, гиппокамп, абсолютно необходим для фиксации новых следов памяти (хотя фактические следы памяти в гиппокампе не хранятся).
Больной говорит, что музыка «полна эмоций, ассоциаций, ностальгии»; как правило, приступы провоцирует хорошо знакомая с детства музыка.
Поставили кому надо градусники, горчичники, утешительные слова
больным говорим.
Если желто-восковые с синюшными ногтями, а
больной говорит, что ноги или суставы ноют, не держат вес тела, оставьте больного у себя.
Больной говорил с усилием и при последних словах вздрогнул.
Разве
больной говорит комплименты врачу, делающему ему ампутацию? Из всех криков я хочу слышать только крики боли, когда я буду бичевать ваши пороки.
А вы об особенном, трепетном отношении к
больным говорите.
А ведь до сих пор я видал только докторов, которые родственникам, знакомым своих
больных говорили, что надо молиться за своего родного, а сами никогда не молились, а вот доктор не говорил никому про непременность молитвы, а сам каждую ночь молился за своих больных.
– Пожалуй, можно. Но лишь на пять минут, – предупредил он. – И ещё вот что: говорите с матерью поменьше –
больной говорить вредно. Пока ещё.
В безропотном молчании
больной говорит лишь чуткими ударами своего ослабленного сердца, и насколько хорошо помнит детектив, многие внимательно прислушивались к той сердечной отзывчивости, не погасшей, но тлеющей.