Описание божественного света начинает
экфрасис, а тёма луга с цветами завершает его, придавая всему описанию круговую форму periegesis’a.
Не ограничиваясь повествовательной функцией,
экфрасис становится сегодня принципом текстообразования и сюжетостроения.
Экфрасис устанавливает прямую связь описываемого здания с космосом.
Аллюзии такого рода представляют собой свёрнутый
экфрасис, и задача читателя заключается в том, чтобы его развернуть, причём эта развёртка должна быть приближена к тем представлениям о произведении искусства, которые входили в культурную энциклопедию автора и его современников.
Обобщая теоретические работы последних лет, посвящённые экфрастическим описаниям (как явлению интермедиальному), можно заключить, что
экфрасис сегодня рассматривается в двух аспектах: как жанр, на уровне конкретного предмета (вербализация произведения искусства), и как приём, на уровне повествования (средство организации текста) [6; 7].
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: диатоника — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Некоторые оптические эффекты и провалы, сопровождающие
экфрасис, например, резкая смена сцен, входят в саму оптику освоения невольных моральных состояний.
Стало быть
экфрасис есть не просто многоаспектная дескрипция и репрезентация, но, так сказать, оживающая картина бытия (или джойсовское work in progress) главной качественной характеристикой которой являетсязримость.
Вспомним так называемый
экфрасис, то есть описание картин, введённое в литературный текст.
Рисунок, фотография и т. п. фигурируют в литературном тексте то как иллюстрации, передающие образ во всей полноте, но внеположные и инородные по отношению к дискурсу, то как красочный
экфрасис, интегрированный в словесную ткань, зато неизбежно схематичный (в пределе он упрощает образ до более или менее краткого обозначения или ссылки).
В качестве риторической техники
экфрасис начиная с XV века играл ключевую роль в зарождающейся теории живописи.
По-видимому, в музыке
экфрасис выполнял ту же самую двоякую функцию.
За каждой своей музыкальной композицией я закрепил
экфрасис – литературное описание картины. Только картина в этом случае – музыкальная.
Словесной картиной здесь выступает
экфрасис к каждой композиции, – своего рода пересказанный сон, как впечатление от впечатлений.
Получилась инверсия: дискретность изображения здесь противопоставлена «изобразительности» слова, своего рода
экфрасис наоборот.