– Я думала, что у вас личный
шофёр, – заметила я, устраиваясь рядом.
– Держи. Держи крепче. Ровнее! – из-под грузовика сказал
шофёр.
– Ну, куда тебе? – грозно спросил
шофёр, выйдя из кабины. – Спирт есть?
Соответствует она действительности или нет – это совершенно никак не связано с умением использовать латеральное мышление, как технические знания не связаны с умением
шофёра водить машину.
– На самом деле он вовсе не уволился, – мрачно ответил
шофёр.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: гарпиус — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Почему он не попросил
шофёра подождать, пока откроет дверь подъезда!
И, мгновенно изменив планы, я велел
шофёру везти себя в ближайшие турецкие бани.
Когда я вышел предпоследний раз из тюрьмы, я же стал
шофёром и три месяца подряд ездил на такси.
Хотя в ней рядом с
шофёром уже сидел пассажир, крупного сложения мужчина в белом полушубке и в белой бараньей шапке.
Шофёр вышел куда-то, а второй провожатый, пожилой, очень крепкий и мускулистый, наклонившись к печке, принялся деловито заталкивать туда рюкзак.
– Дальше мы пешком, – он протягивает руку
шофёру. – Спасибо, товарищ.
В лесу сидели
шофёры с танкистами и, прислонясь к танку, ели из алюминиевых котелков кашу с салом.
Он помог ей выйти из машины и приказал
шофёру приехать за ним через час.
Однако задача не уходила из головы и он попросил
шофёра дать ему 6 спичек.
Я сказал капитану, чтобы он до моего возвращения был здесь старшим, а сам вдвоём с
шофёром поехал назад.
Действительно,
шофёр открыл дверцу перед ним, усадил рядом с собой, и машина покатила по пустым улицам.
Молодые сложили вещи прямо в гостиной, отпустили
шофёра, сказав, что на сегодня у них никаких пожеланий нету.
– Вот те и наши, – говорит
шофёр. – Бомбы скидывают, чтобы обратно не тащить. Видно, не больно-то их пускают…
Из-за стены, отделявшей кабинет от гаража, слышалось рычание моторов, из диспетчерской доносились голоса
шофёров, сдающих путёвки, и кондукторов, считающих выручку.
За одним из поворотов, откуда уже была видна обсерватория,
шофёр остановил машину.
Так! – весело закричал
шофёр, высовываясь из кабинки в открытое боковое окно.
Этим, пожалуй, исчерпывались все звуки, если не считать плача заблудившихся коз и крика автомобиля, – раз в неделю
шофёр привозил из городка продукты, газеты и почту.
Больше они ни о чём договориться не успели. Забрались в предложенную молодым
шофёром кабину и рванули.
Захочу – и не буду ни математиком, ни инженером, а буду
шофёром, или геологом, или, как отец и мать, конструктором.
Наш
шофёр помогает маме выйти, и, пока они идут по дорожке, она настаивает, что сама донесёт чемодан до дома.
Служащие доставляют отремонтированные грузовики к главному въезду, вместо того чтобы заставлять
шофёров идти за ними на заднюю автостоянку.
Через какое-то время над крышкой капота появилась голова
шофёра.
Пора было ехать домой – переодеться, выпить чуток коньяка, вызвать
шофёра и отправиться в хорошее и мало кому известное заведение, где можно будет презентовать знаменитому скульптору творение японских конкурентов.
– Как тебе, Агашечка, кстати, мой новый
шофёр показался? – завёл он разговор со своей домоправительницей.
Под занавес массового бегства граждан в космос на тридцать экипажей с красным крестом осталось только пять санитаров и два
шофёра.
– Кеске восаве ди? – произнёс
шофёр вопросительным тоном и посмотрел на неё в зеркало.
Ему доставляло огромное удовольствие неожиданно попросить
шофёра остановиться у знакомой кофейни, пообщаться по душам с её хозяином-лемуром, который всегда угостит чашечкой бодрящего напитка, сваренного из кофейных зёрен, доставленных прямиком с его далёкой тёплой родины.
Новый
шофёр оказался понятливым.
На лице
шофёра не отражалось никаких эмоций.
Он очутился в сыром, зелёном, лиловатом сквере строгого траурного вида, с преобладанием понурых рододендронов, глянцевитых лавров, опрысканных тенистых деревьев и аккуратно скошенных газонов; и едва он свернул в каштановую и дубовую просадь, которая – как ему отрывисто сообщил
шофёр автобуса – вела назад на железнодорожную станцию, – как это жутковатое чувство, эти мурашки нереальности одолели его окончательно.
Шофёр посмотрел на часы и заторопился.
Он велел
шофёру ждать его с машиной у ворот.
Кое-кто принял в штыки бывшего
шофёра, отчего некоторые дела застопорились.
Она вышла из машины и снисходительно махнула
шофёру: мол, домой пойду пешком.
Хотя он был никакой не капитан, а просто
шофёр.
Шофёр знает дорогу, так что не заблудитесь.
С этими словами
шофёр попрощался и вышел.
– Кто такой? – спросил меня пожилой
шофёр.
Тогда
шофёр включил свет.
– Мне почём знать, – пожал плечами
шофёр.
Порыв ветра и оглушающий грохот швырнули их в ближайший кювет, в ушах раздалось колокольным громом «Би-бип!!!» – и, словно мгновенное видение, мимо промелькнул сверкающий стеклом и сафьяном мощный автомобиль – огромный, яростный, захватывающий дух автомобиль с припавшим к рулю
шофёром.