Вернее, грамоте он обучал только меня, потому что княжич
читать-писать уже умел.
Да я и сама
читать-писать умею, у нас в деревне и не сыщешь грамотных-ти.
Когда все высказались и написали «заключения» – заключения могут противоречить одно другому на раз, – начинаем искать всё-таки, кто бы деточку
читать-писать научил.
Кроме очереди на ресурсы процессора есть очередь к ресурсам жёстких дисков, несколько процессов могут одновременно
читать-писать, и их запросы будут конкурировать.
Я обязательные с отличием закончила,
читать-писать научилась.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: илеус — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
В детстве нас в основном
читать-писать учили, и то не всех, а кто сам захочет.
А если на возрасте человек, да одет солидно и неброско, так этот наверняка
читать-писать умеет.
Вот это поворот, так поворот… А я-то радовалась, что в деревне староста грамотный. А тут вон оно что, оказывается… Дочка его значит
читать-писать умеет.
Я включил музыку и начал поглощать местные книги, благо,
читать-писать братья по разуму меня научили, так же хорошо, как и говорить.
Но кроме бегать-прыгать они ещё выучиваются
читать-писать, а современный человек по идее должен выучивать ещё в школе, а затем в вузе трансдисциплины, увеличивать силу своего интеллекта, расширять диапазон проблем, которые он сможет решить при встрече с ними.
Ну, там,
читать-писать нужно уметь, знать таблицу умножения, понимать устройство окружающего мира.
Медсёстры её русскому языку учили, да как
читать-писать грамотно.
– Да ты сама подумай: кто у нас в посёлке
читать-писать умеет?
Читать-писать выучился легко. Все книжки, которые читать ему разрешалось, перечитал не однажды.
– Мы работаем, чтобы их хоть мало-мальски
читать-писать научить, а не чтобы из них поэтических гениев делать.
Вообще все – учиться мог прийти любой с улицы, даже умения
читать-писать не требовалось.
– Языки? Испанский, немецкий, английский, немного латынь. По-французски
читать-писать могу свободно, но их говор плохо понимаю, как и они меня.
Сам всего добился, только вот
читать-писать так и не выучился.
Бывало, девчонку
читать-писать да с компьютером где-чего нажимать и как из бластера палить научат, да сразу на корабль или в войска там планетные.
– Есть и получше вещи, – сказал я нравоучительно, – чему стоит учиться. Вы
читать-писать пробовали?
Я в том интернате для глухонемых
читать-писать научился.
Немного
читать-писать умеем и всё – это два.
– Я же… Я же их в школе
читать-писать учила… А они меня бьют…
Если окажется, что я не только
читать-писать разучилась, но и с людьми объясниться не могу…
Ей все еще не разрешали
читать-писать, смотреть телевизор и пользоваться гаджетами, но ведь думать никто не мог ей запретить, даже она сама.
Не токмо
читать-писать голопузую ребятню ему нескучно было учить, он ещё мир открывал, отношения людские, взаимодействие разных экономических сил, которые с кондачка-то не раскумекать.
Читать-писать пацан совсем не умел.
– Скоро меня сдадут в ремесленное, а я даже как
читать-писать позабыл.
Сначала
читать-писать, считать, затем политике, дипломатии, естественным наукам, даже опыты по химии и физике проводили.
Можно считать,
читать-писать обучить…
Читать-писать кое-как выучился, а затем из школы он был изгнан.
Читать-писать худо-бедно научили и всё.
Да и откуда мне было знать с моим четырёхклассным образованием, слава богу, что ещё
читать-писать научилась.
– Добрый человек, возьми нас! Кое-какие денежки мы накопили, заплатим. А хлебушек с собой несём. Опять же я лекарить,
читать-писать умею.
Читать-писать научилась и довольно.
Хорошо хоть
читать-писать научили будущего маршала.
Читать-писать умеет – и достаточно.
Дед меня только
читать-писать учил, а полезного ничего.
– Ты
читать-писать можешь? – вдруг без перехода спросил соседа.
Хорошо, брат
читать-писать научился.
Цыгане часто отдают детей только в начальную школу –
читать-писать научат, и хватит с них.
Невыносимо больно думать о том, что осталось от школы (всё:
читать-писать умеют единицы), невозможно смотреть на разрушаемые вузы, на классический университет, распиленный на институты, страшно смотреть на разрушение и обветшание фундаментальной науки (не-прикладной и бесполезной, нецелесообразной с точки зрения власти).