Они всё время пьют вино на залитых солнцем террасах, говорят о любви, едят
фуа гра и эклеры, не работают и зарабатывают безумные деньги, а вместо спорта у них забастовки.
– Если у землян не будет своей территории, нечему будет приносить
фуа.
Давно я так не веселилась, ты бы ещё
фуа у них попросил.
– Ещё не всё, я хочу
фуа! – всё-таки я это сказал.
А то деньги и дом, конечно, хорошо, но и
фуа лишиться бы не хотелось.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: бомбодержатель — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Кухонный дух предусмотрительно накормил меня настоящим яством для любого крылатого – запечённой птицей
фуа.
– Мы пили дивное красное вино и французское шампанское, объедались
фуа гра чуть не до сердечного приступа.
– Нужно было поделиться, – нерешительно прошептал
фуа.
– Дождь будет, – тихо сказал
фуа.
Гуси с неуклюжими оранжевыми лапами беспечно глядят на коробку с пате де
фуа гра, не подозревая, что там, внутри, таятся их собственные потроха.
– Я – не человек, – тихо пробормотал
фуа.
Безвольное тело
фуа уже закинули на повозку.
Фуа по-прежнему не шевелился.
– Мы не убиваем друг друга, – запротестовал
фуа. – Лодки разбивают, сети режут. До смертей редко доходит. Просто они – чужие.
– Здесь москитов меньше, – заметил
фуа.
– Не хочу, – с вздохом согласился
фуа. – Но всё равно – что мы будем делать в горах? Коз пасти ни ты, ни я не умеем.
Фуа протянул кусок плохо пропечённой лепёшки с ломтём жареного мяса.
– Ты шкуру змея с собой несёшь? – поразился
фуа.
– А они к тебе как? – не без злорадства поинтересовался
фуа.
Смотреть по сторонам было некогда, но вор заметил странное движение
фуа.
Белое лицо
фуа было покрыто каплями пота. Ныряльщик с ужасом смотрел на то, что ещё недавно было его ногой.
Вор кашлянул и сплюнул.
Фуа вздрогнул от громкого звука.
– Да, пришёл. Уже ужин? –
Фуа попробовал отпихнуть безжалостную руку.
– Она прекрасна, – зачарованно пролепетал
фуа.
Он также нуждался в её присутствии, как в ежедневном кусочке
фуа гра и бокале шампанского, светлом и теплом хлебце, от которых никогда невозможно утомиться, и аппетит к таким удовольствиям, напротив, рос у него с каждым днём всё больше и больше.
Официанты охотливо убирают со стола посуду (мой гарсон определённо старается не выдать своего удивления по поводу тарелки с раскрошенной по листьям салата
фуа грой).
– Один
фуа останется, и больше ничего.
Интересно, какое впечатление на
фуа производят простодушные человеческие привычки?
Фуа замер как деревяшка. Его по-рыбьи круглые глаза ещё больше округлились.
Фуа сидел, окружённый нагромождением пятнистых мускулистых колец.
Сухощавый
фуа висел в очень похожей позе, только штаны он успел подтянуть и поэтому не сиял нежными местами на фоне черно-серого древесного ствола.
Фуа зачем-то показал товарищу по несчастью два растопыренных пальца.
На стволы завала выбрался
фуа.
По праву нож принадлежал
фуа.
Фуа присел на корточки прямо в чёрную воду. В руках маленького ныряльщика была портняжная игла.
Фуа кивнул, разложил прямо на своём колене несколько шелковистых ниточек-травинок, короткую тонкую палочку и взял парня за ногу.
Но здесь работа предстояла куда тоньше – неощутимыми прикосновениями иглы
фуа вскрыл волдырь.
– У нас таких едят, – сообщил
фуа, внимательно разглядывая черепаху сверху и снизу. – Считается очень вкусным.
– Обменяли. Деньги
фуа не нужны.
–
Фуа поднял тонкий палец.
Облизывая пересохшие губы, вор волок себя, вьюк и лафет, за который цеплялся измученный
фуа.
Фуа покорно ухватился за лафет, и пара товарищей снова двинулась по узкой прорубленной тропе.
– Немного осталось, – просипел
фуа. Руки у него тряслись от слабости, но повязку он старался накладывать по-прежнему ровно.
– Я бы рыбы поел, – вздохнул
фуа. – И я не плавал уже много дней.
– Я говорил. Зачем ты мучался, бултыхал у берега? –
Фуа стянул рубашку, ловко выкрутил и повесил на куст.
– Можно не готовить. И так вкусно, – предложил
фуа.
Наверное, если нужно что-то «увести» с корабля – этим
фуа конкурентов не имеется.
Из-за стены тростника возник ныряльщик. В руке билась, пытаясь вырваться, рыбина чуть ли не с локоть длиной, но
фуа умело удерживал её когтями под жабры.